Екатерина Романова - Академия Даниэля Сакса

– Спасибо. Не хочется вас утруждать…

– Да что ты, какие трудности, Милолика? Я искала тебя три сотни лет. Наконец, этот день настал.

И мне бы вскочить на ноги и уйти из этого дурдома, но что-то не давало. Ясное дело, что бабка Валерия тронулась умом, но ведь откуда-то узнала мое имя! Допустим, Элька могла сказать, что у нее есть подруга Мила, которой хочется найти мужика. Но почему вдруг я стала Милоликой, а не Милорадой, не знаю, Мелиндой, Мелиссой или еще кем-то таким?

На кухне зашумел чайник, зазвенел фарфор. Под пристальным взглядом кота, который мне явно не доверял, я достала из сумочки телефон и скинула Эле сообщение в мессенджере:

«Слушай, ты уверена, что бабка в своем уме? Говорит, что триста лет меня ждала».

Подруга выслала смеющийся смайлик и кинула следом сообщение:

«Есть у нее заскоки, но все, что она говорит – сбывается. Ты досиди до конца, главное. Не понравится, больше не придешь. Чего тебе терять-то?»

А и правда, чего терять? Что я, испугалась старушки? Или ее странного кота?

Не, кот и правда жути нагоняет.

«Ок. Как выйду – отпишусь».

Сунула телефон обратно в сумочку и вздохнула.

– Что ты знаешь о любви, Милолика? – прозвучал мягкий голос ведуньи.

Старушка сняла с серебряного подноса чашечку с блюдцем и поставила передо мной. Сразу видно – дорогой сервиз, с позолоченной каемкой. Интересно, откуда у пенсионерки такие деньги? Вторую чашку женщина поставила перед собой, а в центр стола водрузила сахарницу и вазочку с малиновым вареньем.

– Да немного, на самом деле.

Обсуждать такие вопросы со старушкой казалось, по меньшей мере, странно. Но коль скоро я за сеанс три тысячи отдам, стоит хотя бы попытаться. Ну, вдруг? Эля никогда мне плохого не советовала.

– Эм, – я добавила в чай ложку сахара и, тщательно размешивая, думала над ответом. – Честно говоря, я не уверена, что она существует. Мой отец бросил мою маму, которая рано умерла от болезни. Дедушку своего я тоже не знаю, но бабушка вспоминает о нем с теплотой.

Ведунья улыбнулась и потрясла указательным пальцем, тяжело опускаясь на стул.

– Именно, дорогая. Любовь – это теплота сердца. Она бывает разной.

Ну, сейчас начнется!

Судя по взгляду, которым бабка Валерия на кота своего посмотрела, меня ждет нудная лекция на тему «возлюби ближнего своего и вселенная ответит тем же». Так любит меня вселенная! Вот только поза мне не особо нравится…

– Вижу, твое сердце покрыто налетом цинизма. Жизнь на Земле меняет, Милолика. Мы давно забыли о своих корнях, своих истоках и обязанностях. Побег из Разолии стал нашей ошибкой, – грустно вздохнула старушка, а на ее глазах блеснули слезы. – Ты не помнишь, конечно, но Светлоока, быть может, тебе что-то рассказывала. Она не может не знать.

Кружка замерла возле губ. Ноздри защекотал незнакомый, но приятный аромат.

– И мне жаль слышать, что Радоница погибла. Это трагедия, дорогая. Невосполнимая потеря!

Рука дрогнула, а чашка тревожно звякнула о блюдце.

Светлоока! В нашей семье вообще проблемы с именами. Маму мою нарекли Радоницей, хотя, сколько себя помню, она такой и была – всему радовалась: солнцу, птицам, новому дню… Меня – Милолика. Ну, жаловаться, откровенно говоря, не на что. Наследственность хорошая, а имя говорящее. А вот бабушка моя – Светлоока – говорит, что получила имя за глаза цвета талого льда. Они и правда почти белые. Удивительные очень. Никогда и ни у кого не встречала таких глаз.

– Откуда вы знаете имя моей бабушки? Все зовут ее Светланой, а меня – Милой. И мама…

Ведунья подперла щеку ладонью и кивнула.

– Пей, Милолика. А я расскажу тебе о том, что ты так яро ищешь. Я расскажу тебе о любви!

Вздохнув, бабка сделала глоток чая, и я последовала ее примеру. Терпкий напиток на травах отдавал душицей и мелиссой, а еще немного горчил. Но горчинка не портила вкус, скорее, оттеняла его. Вообще, рассказ был довольно странный и, чем больше я слушала, тем меньше понимала. Чем больше чаю пила, тем больше клонило в сон. Не заметила, как слушая монотонную речь, опустошила кружку до дна. Валерия говорила о каких-то семи камнях: любви, надежды, времени, чего-то там еще. Последнее, что помню, перед тем, как окончательно погрузилась в сон – она надела мне на шею кулон с желтым камнем. В моем кольце камушек такой же формы, только розовый.

– Собери их все, Милолика, и верни нас домой! – прошептала она, и мир погрузился во тьму.

Сейчас

Ага. Хрен!

Открыла глаза, а изменилось ровным счетом ноль целых фиг десятых! Мужики как смотрели на меня, так и продолжали смотреть, а зад как намокал от слизи мутанта-носорога, так и продолжил намокать.