Кларисса Рис - Три желания для золотой рыбки

Пролог

Я, упав на колени, сидела и рыдала подле гроба, который одиноко стоял в середине роскошного парадного холла. Сегодня тут не был слышен звук классического вальса или смех многочисленных подружек моей покойной хозяйки. К герцогине де Шаларгу я попала совсем ребенком. Мне едва исполнилось тринадцать, когда леди выкупила меня с аукциона в детском рабочем доме.

И вот спустя десять лет моя покровительница умерла в страшных мучениях. Ее несчастное сердце не смогло пережить вероломства и постоянного хамства единственной дочери. Решающая ссора произошла между ними еще до моего появления в доме достопочтенной герцогини. Но даже я за десять лет успела до рези в печенке насмотреться выкрутасов и наслушаться визгливых противных воплей этой истерички.

Мерзкая женщина всеми правдами и неправдами старалась свести свою матушку в могилу, чтобы получить наследство. Но леди Диктория была умной женщиной. Почти за пять лет до моего появления в своем доме она выгнала дочь и лишила ее наследства, за что именно – я не знала. Но если рассматривать поведение глупой истерички в последнее десятилетие, повод явно был достойный и не единственным.

Тяжело вздохнув, я поправила локоны хозяйки и в последний раз промокнула свои глаза платком. Я была ей обязана по гроб собственной жизни. Из простой сиротки она вырастила настоящую леди. Сейчас вряд ли кто-то вспомнит, что я появилась у нее неожиданно и совершенно не походила на местный народ ни лицом, ни поведением. Для всех я стала незримой тенью леди де Шаларгу. Ее единственной и горячо любимой внучкой, которая чудом выжила и смогла вернуться в семью.

Смерть старшего сына леди так и не приняла, и я стала заменой ее настоящей кровиночки. Я была всего на пару лет старше покойной Лунарии, судя по фотографиям из ее детства. Возможно, тот факт, что меня звали так же и я была южанкой, как и жена покойного лорда де Шаларгу, сыграли решающую роль. Именно меня из сотен детей выбрала суровая герцогиня, которая даже после смерти мужа, случившейся двадцать три года назад, держала армию нашей Верноры в ежовых рукавицах.

Сам король обещал сегодня приехать вместе с генералами и попрощаться с Железной леди нашей страны. Королева же едва смогла пережить такую утрату. Герцогиня была ее воспитательницей. Именно из-под руки герцогини вышли две последние супруги правителей. Каждая из женщин была искренне благодарна ей и признательна по гроб жизни, точно так же, как и я.

Эта леди с железным характером до последнего вздоха оставалась примером для всех дам и подрастающих юных девиц. Она была воплощением грации и стати – того, чем обязательно должна обладать каждая дворянка. И вот этой дамы мы лишились в столь хмурый час. Вся страна потеряла идеал для подражания.

Разумеется, такая трагедия не должна была пройти мимо ее семьи. Но пустоголовая дочь леди Диктории де Шаларгу так и не появилась в положенные три дня траура. Одна я каждый день встречала гостей и оплакивала хозяйку. И тем печальнее было осознавать, что через пару дней мне придется покинуть этот дом навсегда. Я не могу унаследовать состояние покойной, как бы сильно этого ни желала. Никто и никогда не докажет наше родство, ведь я всего лишь сирота, выброшенная на улицу, а не ее горячо любимая внучка, роль которой играла целое десятилетие.

Эх, жаль, что моя покровительница скончалась. Я так надеялась, что она увидит собственный сотый день рождения. Но судьба распорядилась по-другому, и последнего скандала со своей непутевой доченькой она не пережила: старое сердце Железной леди не выдержало. И вот теперь я стою на коленях перед ней, провожая в последний путь.

А вся ее родня так и не появилась на пороге дома. Зато готова поспорить, что уже утром после похорон налетят стервятники в стремлении разорвать состояние покойной герцогини на лакомые кусочки. Были бы у меня силы изменить такую несправедливость… Но, увы, я простая сирота, которую леди из собственных побуждений выкупила из детского дома.

Я даже не имела права стоять сейчас около ее гроба. Но я стояла, и хотя бы так могла отдать ей дань уважения и свой неоплатный долг. Только так я могла искупить свой грех, тот самый последний грех. Зачем я пустила на порог этого дома подколодную змеюку, которая все же свела родную мать в могилу и даже не показалась на пороге поместья в день траурной церемонии.

Колокола на старой церкви зазвенели в пронзительной песне. Ровно тринадцать раз отбили стальные гиганты, оглашая на всю страну печальную весть о смерти герцогини де Шаларгу. Теперь панихида по моей госпоже официально начата, и через пару часов парадный холл будет заполнен сотнями семей, которые остались ей благодарны.