Алеся Троицкая - Эфемерия

Что-то завораживающее и жуткое было в этих часах, незримое и притягательное. По крайней мере, мне так показалось. Я поймала себя на мысли, что непроизвольно считаю каждый их удар.

Наваждение спало, как только звякнула чашка с горячимнапитком.

Я отругала себя за рассеянность, но собраться с мыслями не успела, так как возле меня нарисовалась та самая официантка с белой, слегка растрепанной косой, больше похожая на лесную нимфу с ярко-синими глазами. Она приветливо мне улыбнулась, раскрыла блокнотик в виде сердечка и приготовила карандаш.

– Что будете заказывать? – вежливо поинтересовалась нимфа.

Вцепившись в край стола, я постаралась не выдать охватившего волнения и попросила чашечку кофе. Официантка нахмурила светлые брови и, все так же мило улыбаясь, выдала:

– Мы не подаем экзотические напитки. Только классический горячий шоколад с наполнителями на выбор.

«С каких это пор кофе стал экзотикой?»

– Белый, темный, черный шоколад?

– Темный, – быстро выпалила я.

– Наполнитель?

– На ваш выбор.

Девушка будто меня не услышала и принялась перечислять:

– Веселье, предвкушение, удача, мудрость, терпение, влюбленность… – Она бросила на меня оценивающий взгляд. – Вы выглядите усталой. Возможно, щепотку бодрости?

– Да, бодрость мне бы не помешала, но вряд ли кружка шоколадного напитка ее вернет.

Видимо, мои резкие слова задели нимфу, и она высокопарно заявила:

– У нас самый лучший шоколад!

Я мысленно закатила глаза, прося у высших сил побольше терпения, но спорить не стала и вынула из клатча фотографию:

– Вы видели эту девочку?

– Ваш шоколад будет готов через пару минут, – словно не услышав меня, протараторила блондинка.

– Подождите…

Но девушка, точно солдат, зашагала в центр зала, туда, где обосновалась моложавая старушка, с ног до головы увешанная блестящими побрякушками.

Скрипнув от досады зубами, я осторожно, с любовью разгладила фото, с которого мне улыбалась симпатичная девочка лет десяти. Обрисовала кончиком пальца тоненькую фигурку, милое личико в обрамлении темных кудрей, и спросила у безмолвного снимка в тысячный раз: «Куда же ты подевалась, моя Малинка?»

Чувствуя, как подступают слезы, а во рту образовывается горечь, я больно ущипнула себя. Но примириться с совестью не удавалось: постоянно грызущая вина угрожала лишить и рассудка и последних сил. Если зеленоглазый не солгал, я что-нибудь выясню.

Отложив фотографию, я стала наблюдать за старушкой, неспешно и томно потягивающей густой шоколад. Ее мизинчик с увесистым перстнем был чинно оттопырен, а рассеянный взгляд блуждал по стенам. Если бы мне пришлось ее с кем-то сравнить, то, безусловно, это была бы пожилая сорока, решившая на старости лет обвеситься всем добром сразу. На даме не было свободного места от цветных камней, жемчугов, янтаря и еще чего-то, напоминающего кораллы, воткнутые в отвислые мочки.

Почувствовав мой взгляд, старушка обернулась и отсалютовала мне маленькой чашечкой. Я тут же смутилась и отвернулась. Чудаками большой город не удивишь, но маленькую кофейню в шесть утра − возможно. Ожидание стало нестерпимым, и я уже намеривалась подойти к бару, но взгляд зацепился за самый дальний угол кофейни, где легкая полупрозрачная занавесь скрывала VIP-кабинку, а вернее, мужчину, вальяжно разлегшегося на мягком диване. Руки раскинуты в стороны, голова откинута назад, вниз от ушей тянутся два белых провода.

От умиротворения, излучаемого незнакомцем, непрошено кольнула зависть. Разглядывая смутный силуэт, я дала волю воображению, представляя, какая музыка может его вдохновлять, какие звуки – вводить в транс… и тут же об этом пожалела. В моей голове взорвались тамтамы, дикие, далекие и необузданные.

Мощный гул, ускоряющийся ритм, водоворот непрошеных чувств – все это накатило так внезапно, что я испуганно подскочила, уронив стул.

– Какое удивительное утро, вы не находите? – встрепенулась старушка, не поворачивая головы.

Нет, я точно схожу с ума! Еще немного – и Варвару Воронину, еще вчера вполне здраво мыслившую студентку пединститута, можно будет смело отправлять в психушку!

Глянув на часы, я осознала, что подозрения насчет психушки небеспочвенны. С момента моего появления здесь прошёл час. Целый час! Но этого не могло быть. По ощущениям – минут пять, не больше. Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение, потерла уставшие глаза. Пора это прекращать.

Злясь на свою трусость, я решительно подошла к барной стойке, сторонясь жёлтого камзола. В отражении зеркального стеллажа проводила взглядом мощную фигуру из VIP-кабинки на улицу, а после с любопытством проследила, как он оседлал устрашающего вида байк и скрылся в неизвестности.