Наталия Шитова - Тайны Морлескина

– Здравствуйте, Руд, – отозвался Ольгер. – Не ждали меня?

– Не ждали, – подтвердил тот. – Но ваше появление не осталось незамеченным. Ваши покои уже приводят в порядок.

Он ещё раз глянул на меня:

– Неужели вы, ваше сиятельство, сменили боевого мага?

– Нет, – буркнул Ольгер.

– В таком случае почему госпожа Брилле не сопровождает ваше сиятельство, как обычно?

– Она осталась там, – Ольгер небрежно махнул рукой. – За гранью. Не было необходимости приводить её сюда. Я не веду войну.

– Отрадно слышать, – усмехнулся Руд, но по его тону было ясно, что он услышанному не очень-то поверил.

– А что матушка? – спросил Ольгер. – Как её здоровье?

– Не оставляет недругам Морлескина никакой надежды! – широко улыбнулся Руд. – А вообще её светлость удивлена и озадачена. С тех пор, как ей доложили, что вы направляетесь сюда, она ждёт вас. Даже спустилась вниз.

– Я впечатлён, – кивнул Ольгер. – Что ж, Алиша, идёмте!

Оставив советника любоваться на море, мы двинулись дальше.

– Не знаю, доведётся ли вам столкнуться с Рудом ещё, – проговорил Ольгер, когда мы отошли на значительное расстояние. – Но помните, что он много знает, его практически все здесь боятся, и, что ещё хуже, он считает себя вправе делать всё, что ему взбредёт в голову.

– Прямо, как вы.

– Нет, – Ольгер качнул головой. – Я довольно часто отказываю себе в праве сделать то, что хочу.

Мы ещё шли некоторое время вдоль разноцветных причудливых фасадов, а потом Ольгер резко свернул к стеклянной стене, около которой спал стоя караульный в красивом мундире. Дверь сама раскрылась перед нами, мы вошли, караульный даже не почесался.

В просторном белокаменном зале с золочёными колоннами стояла невысокая женщина в тунике простого покроя, но украшенной замысловатой вышивкой. Он была темноволоса, очень коротко пострижена, а холёное лицо совершенно не позволяло судить о возрасте. На вид она казалась чуть старше Ольгера, вот только едкий и усталый взгляд выдавал годы.

– Поклонитесь ей, когда приблизимся, – шепнул Ольгер.

– Как?

– Книксен представляете себе? Вот так вполне будет достаточно.

Мы подошли. Ольгер упал на одно колено, низко склонившись. Я присела, склонив голову и чувствуя себя последним чучелом.

– Мальчик мой… – женщина покровительственно потрепала Ольгера по макушке, даже не взглянув в мою сторону. – Вставай, сын, дай мне обнять тебя!

Ольгер поднялся, и мать обняла его, очень даже радушно, но как-то поспешно и нервно.

– Не ожидала тебя увидеть… так скоро, – сказала она задумчиво. – Особенно после уничтожения стаи моих аспиротов.

– По-твоему, я должен был позволить им убить себя?

– Тебя, – подчеркнула мать Ольгера. – Тебя они не тронули бы, если бы ты не начал первым.

– Значит, я должен был позволить им убить брата?

Она ничего не ответила, но взгляд её был красноречивее слов. Я почти уверена была, что она собиралась назвать сына слабаком.

– Я нашёл Дайру, мама. Но я не соглашался на то, что произошло потом. И больше я не позволю никому причинить вред брату. Я сжигал твоих аспиротов и прочих тварей, которых ты подсылала всё это время, и сожгу ещё, если сунутся. Это же не последняя твоя стая, мама?

– Разумеется, нет… – нетерпеливо фыркнула она. – И где всё-таки Дайра?

– Остался за гранью под защитой моих людей. Того, что ты с ним сделала, уже достаточно. Он не представляет для тебя никакой опасности. Из него получился очень милый котик, и о наследстве он не помышляет.

Она подумала несколько секунд.

– Что ж, пока оставим это. Несмотря на все эти досадные недоразумения я рада, что ты вернулся домой.

Ольгер вежливо кивнул, но решительно добавил:

– Думаю, с недоразумениями нам всё же придётся разобраться подробнее. Но попозже. А пока, мама… – он отступил и развернулся, оставляя меня и свою мать лицом к лицу. – Я хочу представить тебе Алишу.

– Сын, мне совершенно нет никакого дела до твоей очередной прислуги, – раздражённо поморщилась властительница Морлескина. – Тем более, меня не интересует, как её зовут.

– Тебе придётся заинтересоваться, мама, – холодно возразил Ольгер. – Алиша – не прислуга. Она моя невеста.

До матери Ольгера суть дела дошла мгновенно, в отличие от меня.

В течение нескольких секунд, пока она рассматривала меня, её лицо приобрело то брезгливое выражение, которое обычно бывает у человека, внезапно увидевшего рядом что-то невыносимо противное, вроде раздавленной лягушки.