Ольга Шерстобитова - Заклятие

Как же все-таки хотелось к людям! Погулять в цветном сарафане по ярмарке, наслаждаясь шумом заезжего балагана и смехом носящейся детворы. Погрызть сахарных леденцов, с любопытством поглядывая на удалых молодцев. Пройтись по пыльным улицам, рассматривая слюдяные стекла и заросли мальв в палисадниках. И нельзя. Ничего нельзя! А все кажется таким простым… Лишь слегка направить основание метлы вниз, развернуться…

– Поворачивай на север, иначе снова собьешься с пути, – сказал Сенька. – И выше поднимись.

Я вздохнула и направила метлу в сторону, набирая высоту. До волшебного озера осталось совсем немного. Во время полета мы с Сенькой почти никогда не разговаривали. Это напоминало своеобразный ритуал: лететь, прижавшись друг к другу, и молчать.

Озеро блеснуло слева, и метла, послушная моим прикосновениям, стала спускаться. Вода была неподвижной, темной и спокойной. Я знала, что мне ничего здесь не угрожает, никто не проберется к волшебному озеру, но все равно поежилась. Должна ведь уже была привыкнуть за два года к тому, что раз в месяц я должна нырнуть и хлебнуть воды из источника. Иначе мое заклятие будет никогда не снять.

Ключ в озере волшебный. Люди зовут его живой водой и верят, что он обладает великой силой, способной исцелить любые раны. Только он не снимает заклятия и не лечит разбитое сердце, сколько ни ныряй и ни пей ледяной воды, сводящей скулы. Даже временного забвения не дарит.

Я скинула плащ, сарафан и рубашку, ежась от холодного осеннего воздуха, подошла к кромке воды, глубоко вдохнула и вошла в воду. Бр-р-р! Ледяная. Но нырять все равно придется. Иначе потеряю даже эту крошечную надежду на чудо.

Матушка, пока была жива и ее не убила моя старшая сестрица Марьяна, вознамерившаяся стать царицей, всегда говорила, что надо верить в лучшее. Всем сердцем верить. И тогда это лучшее придет, прокрадется незаметно, сядет, как бабочка, на плечо. И первое время я верила. Отчаянно, неистово, но… сколько должно пройти времени? Где брать силы, чтобы не сдаться?

Я нырнула, загребая руками, зная, что до дна здесь не так уж и глубоко. Слышала, раньше в озере водились русалки. Куда делись? Умерли? Уплыли? В воде даже не мелькали рыбы, она лишь кутала меня в свои холодные объятия. Я плыла, а в голове крутились воспоминания. На этот раз неприглядные, страшные…

Умерший отец, умершая матушка, темный сгусток заклятия, посланного в меня сестрицей. Из дворца я бежала темной ночью, накинув плащ и скрывая лицо под капюшоном. Нет, быть узнанной я не боялась. Разве можно в горбатой старухе с бородавкой на длинном крючковатом носу признать младшую царевну? Просто по щекам текли слезы, и их показывать никому не хотелось. Сестрица, уничтожившая своей магией в тот день чуть ли не пол царского двора, была столь занята переворотом, что вспомнила обо мне к рассвету, поэтому время на побег в суете и шуме было.

Родителям я уже ничем помочь не могла. Воевод защитили сильные обереги, завязанные на клятве верности. Меня они не спасли. Все амулеты и талисманы почему-то тогда не подействовали. Так и попало то злополучное заклятие в меня, едва я кинулась защищать отца.

Не успела.

Погоня за мной была знатная, и скрылась я тогда чудом. Лес оказался другом, укрыл, спас и довел до заброшенной избушки, крыша которой поросла мхом. Внутри, как ни странно, оказалась посуда и сундук с одеждой, а в маленьком погребе обнаружились разносолы. Я заночевала на лавке, вслушиваясь в шум дождя за давно немытыми окнами, а утром в доме появился Сенька, и влетела в распахнутые двери метла.

Раньше в избушке жила ведьма, но она давно сгинула. Лишь сухие травы в мешочках напоминали об ее присутствии. Я колдовать не умела. Нет у меня способностей, как у сестрицы Марьяны, поэтому удивительно, что метла отозвалась. Сеньке же я честно рассказала про то, кем являюсь, и про заклятие.

Вскоре мы, тайком встретившись с одной сильной ведьмой, живущей в непроходимой чаще, выяснили, что темные чары не снять. И тогда кот показал волшебное озеро, вода которого позволяла мне хотя бы на одну ночь в полнолуние становиться собой.

До рассвета.

Я подплыла к источнику, сделала пару глотков и, оттолкнувшись от дна, направилась к поверхности. Дышать становилось сложнее, перед глазами плыли круги, а грудь неимоверно жгло. Когда я вдохнула холодного воздуха, даже не сразу поняла, что уже нахожусь на поверхности. В ушах звенело, я отчаянно выплевывала воду и кашляла.

– Ядвига, выпила?