Мика Ртуть - Дети грозы. Книга 4. Сердце убийцы

Фортунато сам себе смеялся: старый осел, куда тебе ухлестывать за юной красоткой? Двадцать лет, с тех пор как прекрасная Зефрида вышла замуж за короля Тодора, довольствовался куртизанками и скучающими матронами, а тут… Да и что он может дать юной шере? Лишь громкую фамилию и беспокойную жизнь жены коннетабля: сегодня в Мадарисе, завтра в Найриссе, а послезавтра – в Зурговых Пустошах. Состояния предки Фортунато не нажили, сенешаль баронства Барра едва сводил концы с концами. А особняк в Суарде, подаренный королем, Фортунато отдал младшему брату вместе с должностью полковника лейб-гвардии. Закариасу скоро жениться, а ни денег, ни титулов нет – гордые Альбарра служат не за милости. Так пусть хоть дом в столице будет. Самому Фортунато трехэтажный особняк с садом ни к чему. Он и не жил в нем никогда, предпочитая скромные комнаты в королевском дворце.

Правда, шера Басьма, судя по сияющим глазам и неослабевающему интересу к подвигам славного Медного – вот же прозвали, шисовы дети! – не смущалась ни сединой, ни отсутствием вещных благ. Может, ее привлекало громкое звание коннетабля или призрачное «королевское благоволение»? Кто ж разберет этих женщин…

– …проложить ветку железной дороги от Дремстора до Суарда, – делился планами Подгорья второй важный гость бургомистра, председатель Мадарисского отделения Гномьего банка, не забывая отдавать должное осетровому балыку и запеченному ягненку. – Право, конные обозы – позапрошлый век. У нас в горах давно налажено железнодорожное сообщение. Вот увидите, не пройдет и ста лет, как вы перестанете понимать, как можно жить без железных дорог.

– Ста лет! – засмеялась шера Басьма. – Дру Милль, это для вас сто лет не срок. Мы же не загадываем так надолго. Но если железная дорога пройдет через Мадарис в ближайшие годы, обещаю прокатиться на этом вашем поезде.

– Не понимаю, зачем это, – возразил высокий, грузный судовладелец, сидевший по левую руку от шеры Басьмы, и взмахнул полупустым бокалом. – Тысячу лет нам хватало реки и тракта, хватит еще столько же. А эти ваши поезда испортят пейзаж, перепугают скот…

– Но не погубят вашу компанию, сиятельный шер, – усмехнулся Фортунато. – Речные перевозки все равно будут дешевле. Кстати, наследник Каетано всячески поддерживает это начинание.

– Еще бы! – фыркнул все тот же судовладелец, победно глянув на шеру Басьму. – Какое наследнику дело до лесов, если его будущий тесть имеет долю в железнодорожном предприятии. Сколько, тридцать процентов?

– Тридцать процентов предприятия принадлежит короне, – ровно ответил Фортунато, но выпивший лишку шер не пожелал услышать намек.

– И сорок – гномам! – разошелся судовладелец, не обращая внимания на насупленные брови дру Милля. – Если бы его величество больше слушал ее высочество Ристану и своих верных подданных, людям бы не грозило вскоре остаться на вторых ролях в собственной стране. Мало вам того, что банки в руках гномов?! Теперь еще и перевозки…

– Да-да, сиятельный шер! А сбор кизяков и выделка бурдюков до сих пор в руках зургов! Какой ужас, не так ли? – сделала круглые глаза шера Басьма.

Судовладелец осекся, не понимая, то ли шера так глупа, то ли издевается над ним, верным поклонником и чуть ли не женихом. Фортунато еле сдержал смех, гном усмехнулся в бороду и перестал хмуриться. А шера Басьма плавно перевела разговор на прошлогодний инцидент, едва не ставший началом вторжения зургов.

Слушая неумеренные восхваления собственному героизму – о, Медный генерал с крохотным гарнизоном остановил целую орду! – Фортунато скрипел зубами. Его так и подмывало заявить во всеуслышание, что тот орден он получил обманом. И никого не остановил. То есть остановил не он.

– Шер Фортунато, отчего вы не кушаете паштет? – обеспокоенно спросила шера Басьма. – Вам неприятно вспоминать, да? Простите.

Она виновато потупилась, а Фортунато выругал себя – снова все на лице написано.

«Не выйдет из тебя политика, друг мой», – частенько смеялся Тодор.

«Не выйдет, ваше величество, и слава Светлой. Политиков и так хватает».

«Только доверить королевскую шкуру, кроме тебя, некому», – качал головой Тодор и в очередной раз предлагал ему просватать богатую невесту. А Фортунато улыбался в усы: король до сих пор не догадывался, что генерал был когда-то безответно влюблен в королеву.

– Чего уж приятного, – влез судовладелец. – Очутиться между зурговыми шаманами и темной колдуньей, упаси Светлая! – Шер осенил лоб малым окружьем и сочувственно покивал Фортунато. – Ох, помяните мое слово, его величество еще пожалеет, что не отправил младшую дочь в монастырь. Видано ли…