Вэлери Эл - Вечность тайн

Только сейчас я ловлю себя на мысли, что её голос приходит с опозданием от губ на одну секунду, но мне плевать. Я все сильнее сжимаю мягкое тело, сильнее вдавливая в себя аромат гнили и мамы. Моего Света в пропасти.

– Да не разлучит нас Небытие!

Я падаю от потери опоры – липкого и мягкого тела.

Со слезами на глазах мама исчезла в гнилом воздухе.

Пустота.

– НЕТ! НЕТ! НЕТ!…

Мой Свет! Мой Свет!

Я рву свои волосы липкими руками, на которых остались остатки прогнившей кожи собственной мамы. Меня сгибает пополам, я падаю, упираясь коленями в ледяную мерзость Небытия. Душа рассекается на тысячи теней.

Мой Свет. Мой Свет. МОЙ СВЕТ!

Меня рвёт кровью. Она чёрного цвета, но теперь тускнеет на глазах.

Мы потеряли то счастливое и спокойное время, что было нам дано. Теперь мы ценим каждый миг, ведь сейчас не время умирать.

Я встал возле здания заточения величиной в бесконечное количество лестничных перелесков. Продолжение башни скрывалось за плотно сжатыми синими тучами. Краски сгущаются. Это не типично для Измерения Света…

Мысли прервал вдох свежего воздуха полной грудью. С самого верха башни заточения, где меня ждали, были видны малозаметные места Первого Измерения. Оно изменилось в одночасье со смертью Крэдора. Только сейчас поймал себя на мысли, что не помолился за его душу в Небытие. А кому молиться? Всевышний Создатель Света пал, оставив кровожадного брата.

И тишина… Её так давно не было в этих местах. Поверить не могу, что буквально месяц назад по Земным меркам тут происходили беспощадные бои Светлых и Тёмных. После гибели истинного правителя борьба лишь ожесточилась. Однако Вальтер…

При одной мысли о самозванце, я сплюнул на ледяной гравий башни.

Однако Вальтер пресёк любое желание двух сторон разжечь пламя огня и льда. Это всё закончилось, оставив на душе глубокие шрамы, которые вряд ли затянутся.

Это ещё не конец. Это начало конца. Разгрома.

И вот, после всего, я стою на крыше башни, вглядываясь в закат, попутно вдыхая аромат жасмина, что исходит из собственных волос. Раньше они были пропитаны брызгами солёного моря, но я не появлялся на своём Земном месте значительно долго. Всё изменилось. Моё сознание медленно завлекает в омут памяти, а та, в свою очередь, красочно указывает, какую цену пришлось заплатить за свой личный оставшийся луч Света в кромешной Тьме пороков власти бессмертных.

Я помню каждую секунду той битвы. Того появления. Помню, как пытался остановить нападение своих друзей, читал молитвы и взывал Крэдора на помощь его детям. Каждую секунду я твердил себе, что жестокость лишь порождает жестокость. Вспоминал верующее в мою решительную доброту и чувство справедливости лицо мамы. Я вспоминал лицо папы, Свет которого всегда в моём сердце. С мыслями о нём, с историями про него, я знал, кем должен быть. Тем, кто не будет сражаться, тем, кто готов принести себя в жертву ради равновесия. Он бы так и поступил, а я обязан следовать его Свету. Я использовал лучи магического сияния, чтобы ослепить каждого на своём пути: близких, врагов. Ведь мечтал остановить начавшуюся войну. Но всё изменилось…

Когда я увидел бездыханное тело Рональда в луже собственной крови цвета красного альмандина. Его глаза смотрели в пустоту, покрытые пеленой. Самое ужасающее – рядом никого не было. В сражении бессмертные, как стадо, наступали на лицо и плоть Светлого, ломая кости и размазывая алую кровь с мышц. Мой друг был мёртв.

Я это осознал, когда коснулся его оледеневшего лба, одновременно протыкая насквозь своими лучами Тёмного, наступившего на неподвижное лицо Ронни, в схватке с кем-то. Вероятно, мой друг погиб куда раньше, чем его тело превратилось в смесь внутренностей, я на это надеялся. Вновь прочитал молитву, протыкая своей магией очередное существо, которое направлялось ко мне.

Помню крик, выведший меня из состояния безвыходной мести, крик собственной совести. Мысль: «Как бы поступил папа, увидев тебя в таком кровожадном обличии, Лайт? Твоя задача – дарить мир!». Но я не дал себе времени ответить на неё, ведь мой личный вой слился со стонами ярости и боли Мэнди.

Брюнетка, чью поверхностность и двойные стандарты я смиренно терпел, сжимала в тисках развивавшееся по всему периметру тело её Светлого. Она не обращала внимания на свистящий рёв энергий двух сторон. Во внимании Тёмной была лишь потерянная любовь, которая не смотрела на неё в ответ, глаза любви бесстрашно глядели в блёклость Небытия. В вечную пустоту или спокойствие. Стало так странно и тоскливо, что я вновь открыл рот в молитве.