Ольга Пашнина - Сказка не о тролле

Велдон многое видел. Убивал – безусловно; пытал – и такое случалось; ритуалы кровавые… сам проводить не проводил, но шаману помогал нередко. А вот насильником не был и как-то не стремился. Судьба, она такая. Встретишь смерть смелостью, хитростью ударит. Пойдешь на врага с огнем, водой ответит. А если соблазн встретишь честью… подбросит принцессу, годящуюся в дочери.

И вот что с ней делать?

– Зря не ешь, – наконец сказал Велдон. – Зима не прощает гордыни.

Он провел рукой над мясом и жар опалил кожу. По палатке распространился аромат съестного. Девчонка и ухом не повела, только сильнее сжалась и лицо в коленях спрятала.

– У вас женщины – хранительницы очага, так? – спросил Велдон и, не дожидаясь ответа, продолжил: – А в моем роду женщины могут быть воинами наравне с мужчинами. И они едят с нами то же, что и другие. Я не буду заставлять тебя сражаться или есть со мной, когда окажемся в Ледяном Граде, куда мы направляемся. Но сейчас хочу, чтобы ты ела, принцесса.

В ответ – тишина. И завывание ветра где-то вдалеке. Снежная буря… теперь из палатки не выйти, шаман защитил их ритуалом.

– Нам еще три луны ехать, будет плохо. Поешь. Тут видишь, какая штука. Ты у нас принцесса, а вот я-то совсем не король. Привезу тебя в Град, покажу как трофей – могут отобрать. Не обязательно, конечно, отберут, но сама ж знаешь, в жизни всякое бывает. А я тебе скажу, воин – это не худший муж. У нас хотя бы о чести понятия есть, да и насилием не промышляем, в работе хватает. А знаешь, среди знати сколько ублюдков? Знаешь, наверное, сама ж росла в замке. Так вот, мне страсть как тебя отдавать им не хочется. Я ж, сама видишь, девкам не особо нравлюсь, а тут жену дали, да еще какую. А чтобы тебя не отдавать, надо кое-что сделать.

Он помолчал, ожидая реакции, но то ли Власте было все равно, то ли она и впрямь была сущим дитем. Девушка избегала его взгляда и не подавала виду, что слушает. Хотя слышала, куда бы она делась из шатра.

– Знаешь, что происходит между мужем и женой? Уверен, что слышала. Вот чтобы брак считался законным у нас – нужно, чтобы ты была моей. Понимаешь? Ляжешь добровольно?

Она с таким ужасом замотала головой и всхлипнула, что Велдон поморщился. Он протянул руку, взял девушку за подбородок, чтобы посмотреть прямо в глаза. В них отражалось… что-то необычное. Не столько страх, сколько… вождь и сам не мог сказать, что именно в них увидел. Просто отпустил ее и уже мягче произнес:

– Тогда поешь. И я не буду тебя обижать сегодня, поняла? Если ты причиняешь зло самой себе, значит – можно и мне. Если ты себя любишь, то и муж будет тебя любить. Очень простая истина, Власта. Ешь.

Он сунул ей в руки миску и придвинул кувшин, а сам лег, наблюдая. Несмело и очень осторожно, но девушка начала есть. Мясо было слишком жестким для изящных пальчиков, а из кувшина было неудобно пить. Она обожгла губу, та покраснела, и на глазах Власты выступили слезы.

– Молодец, – лениво и немного сонно сказал Велдон, когда миска опустела. – Теперь отдохни. Возьми вон ту шкуру, завернись и ложись. Я не трону тебя этой ночью, ты должна поспать.

Под глазами принцессы залегли темные круги усталости, противиться она не стала. Впрочем, как и раздеваться. Завернулась в теплую шкуру, свернулась клубочком все у той же стены, как можно дальше от Велдона. Тот лишь вздохнул, стягивая рубашку.

Вообще, он шел к ней с определенной целью. И до последнего был уверен, что, несмотря ни на что, сделает ее своей, но… слова вылетели сами по себе и, хоть были правильные, оставили внутри чувство досады. Будто он проиграл в споре с самим собой.

Несмотря на шкуры и магию, в палатке было холодно. Вскоре Власта спряталась под шкурой полностью, и ее дыхание выровнялось. Велдон аккуратно притянул девушку ближе. Тепла от нее было мало, зато прямо веяло свежестью и не то невинностью, не то каким-то истинно женским очарованием. Совершенно неожиданно для себя Велдон понял, что, в общем-то, совсем не против завести дом, где всегда будет ждать красивая жена, детей, которых он лично обучит всему, что должны знать настоящие воины. Очаг, который погаснет лишь с его смертью, а если будут милосердны боги, вспыхнет вновь уже от руки его наследников.

Он слышал ее дыхание, чувствовал биение сердца. Грел юную принцессу своим телом, с наслаждением отмечая, как она расслабляется, как послушно к нему прижимается и засыпает глубже. Едва касаясь, Велдон провел рукой по светлым волосам, изящной спинке, обтянутой кружевной тканью, задержался на округлых ягодицах. И нечеловеческим усилием заставил себя прекратить, не пугать ее и просто охранять сон.