Ольга Пашнина - Сказка не о тролле

Судьба рассудила сама. Власта вздрогнула и перевела взгляд на Велдона, но посмотреть девушке в глаза он не успел. Как и днем, она резко бросилась прочь. Велдон задумчиво сжал пригоршню хрустящего снега. Он уже почти не таял на коже… плохой знак – надо возвращаться. Если он сляжет с болезнью, отряд спасибо не скажет.

Наутро Власту почти никто не провожал. Ни няньки, ни подружки. Отец только вышел, сам за руку вывел и усадил в повозку. Велдон промолчал, хоть и считал, что леди надлежит ехать верхом. Но Власту этому то ли не учили, то ли Эрих боялся, что она не выдержит поездку. Повозка так повозка, Велдону, в общем-то, было все равно.

Медленно воины двинулись дальше на север, туда, где за туманом возвышались остроконечные башенки Ледяного Града. Повозки с добычей и ранеными товарищами поскрипывали, переваливаясь на камнях, а тишину зимнего леса изредка нарушали крики северных птиц. Велдон ехал во главе, весь обратившись в слух. На пути мог встретиться кто угодно.

Наконец плотный лес поредел, и впереди показалась небольшая полянка. Если расчистить землю и поставить палатки, можно переждать непогоду – шаман предупреждал о надвигающейся снежной буре. Вождь поднял руку, приказывая разбивать лагерь.

– Велдон, – окликнул его целитель.

На таких стоянках оклики Реннара пугали. У целителя было правило: он никогда не сообщал о смерти раненых в дороге. Только на привале, в безопасности и покое. Людей Велдон терять не любил и, хоть повидал за тридцать с лишним зим много разной жути, всегда напрягался, когда целитель ковылял меж спешившихся воинов, поддерживая ниспадающее до земли выцветшее одеяние.

Сейчас Реннар подошел не для того, чтобы сообщить о чьей-то смерти. Наверное, в глубине души вождь догадывался, о чем пойдет речь.

– Твоя невеста, Велдон. Она создает проблемы.

– Мы ей тоже не радость доставляем, Реннар. Сколько девчонке? Семнадцать? Она еще дитя, а ее вырвали из дома и везут вдаль. Такие, как она, в Граде не замуж выходят, а в цветниках играют.

– Тем не менее даже ты должен признать, что ее появление существенно осложнит быт.

Велдон поморщился, поняв, на что намекает Реннар. И о чем наверняка думает перепуганная девица. Он приказал своему другу проследить, чтобы Власту отвели в его шатер и накормили, но можно себе представить, кем они кажутся девушке, толком не видевшей чужаков.

– Воины не тронут ее. В моем отряде не бывает подонков.

– Я рад слышать, Велдон. Это лишь малая часть беды. Во-первых, девушка напугана. Она отказывается от еды и теплых вещей, совсем окоченела. Если так пойдет, до Града Власта Литор не дотянет.

Мужчина хмуро кивнул. Такой вариант он не предполагал и теперь размышлял, как заставить упрямую принцессу принять судьбу… и заодно пищу. Ему до зубовного скрежета не хотелось ее отпускать на родину, да и девчонка там станет посмешищем, выгнанная мужем. А если он отпустит ее в Граде, станет посмешищем сам.

– А во-вторых?

– А во-вторых, брак неплохо бы консумировать. Иначе кто-то из приближенных к королю советников вполне может объявить Власту военным трофеем и отобрать в пользу короны. Совсем необязательно король подарит ее тебе, и дальше… в общем, традиции хребтов ничего не значат для Ледяного Града, ты и сам это знаешь. Лучше бы тебе так или иначе вернуться ее мужем по крови, а не на словах.

– У тебя, мой друг, удивительно противоречивые слова, – усмехнулся Велдон. – Девушка меня боится, но консумировать брак я должен. Не находишь это странным?

– Вот поэтому, – Реннар потрепал Велдона по плечу, – я и говорю, что у тебя проблема.

Мужчина отвернулся, начав отвязывать от седла заплечный мешок. Вдалеке уже занималась снежная буря.

– Ставить палатки! Живее! – прорычал Велдон.

Вокруг началась суета.

Тени плясали на грубой ткани, растворялись в шкурах и мягко освещали пространство. Раньше палатка казалась Велдону тесной, а теперь он подумал, что в ней слишком много места для хрупкой девушки, что забилась у дальней стены и мелко дрожит.

Власту одели по-походному, но все же легко. Тонкие черные брючки, сапожки с изящной росписью, кружевная рубашка белого цвета – словно одеяние невесты. Уважили традиции, ничего не скажешь – родичи. О том, что дитятке через горы и лес ехать, даже папенька не подумал.

Рядом стояли нетронутые обед и ужин. Уже остывшее мясо покрылось коркой жира, и уж теперь-то принцесса точно есть не станет. Надо подогреть.

На душе, как говорили в его роду, было неспокойно. И с каждым взглядом, брошенным в сторону Власты, становилось тревожнее и тревожнее. Она, несомненно, была из тех упрямиц, что не сдаются ни за что, даже если напуганы до смерти. Готовая вот-вот броситься в бой, отбиваться, как дикая кошка. Он еще ее не тронул, а она уже напряжена, как натянутая тетива.