Анна Морион - Двое для трагедии. Том 2

Грейсон резко остановился, обернулся ко мне и насмешливо посмотрел в мои глаза, и в его взгляде промелькнуло что-то странное, что заставило меня похолодеть, несмотря на стоящую вокруг жару.

Похититель молча протянул мне мой телефон.

– Седрик! – нарочно веселым голосом воскликнула я, ведь Грейсон не спускал с меня глаз. – Я только что прилетела в Рио! Здесь стоит ужасная жара!

– Вайпер, как я волновался! – Я был вне себя от радости, услышав в телефоне голос Вайпер. – Я уже придумал себе тысячу катастроф! – Но я промолчал о том, как опасался ее возможной встречи с опасным вампиром, так как не желал пугать ее тем, чего на самом деле не было: она позвонила мне, как и обещала.

– Не волнуйся, со мной все в порядке! Правда, я немного испугалась, когда самолет начало трясти, но, в целом, полет прошел отлично, – откликнулась на мои слова Вайпер.

– Прости, что не ответил сразу – мне пришлось уехать из замка, чтобы перезвонить тебе, – чувствуя в душе невероятное облегчение, сказал я. – Ты не заметила рядом с собой вампиров?

– Нет, что ты. Ты же собственноручно посадил меня на самолет!

– Но я не успел проверить его. Точнее, не смог.

– Все хорошо, Седрик! Извини, я перезвоню или напишу тебе позже: мне нужно забрать багаж.

– Хорошо. Буду ждать твоего звонка. – Я вслушивался в каждую ноту ее голоса.

– Ладно, я пойду. Только, пожалуйста, не волнуйся за меня, – нежно сказала Вайпер.

– Я уже скучаю по тебе. Но будь осторожна и не выходи на улицу после заката. Помни все, о чем мы договорились.

– Хорошо! Я люблю тебя!

Вайпер отключилась.

Меня объяли беспредельное счастье и покой. Мне вдруг даже стало стыдно за то, что я чуть не поссорился с Маркусом из-за моих заблуждений насчет Грейсона. Но теперь я был спокоен.

***

Я молча протянула телефон Грейсону.

Моему удивлению не было предела: я говорила с Седриком так весело и беззаботно, будто никакой опасности не было, словно Грейсона и его слуги не существовало. А ведь, возможно, это был наш последний разговор. Теперь, когда я услышала голос любимого, мне стало немного легче. Осталось только позвонить родителям, чтобы в последний раз сказать им, как я люблю их, но вампир не дал мне этой возможности: он забрал у меня телефон, схватил меня за руку, и мы пошли к самолету.

Когда мы поднялись по трапу в довольно просторный салон, обставленный скудно, но с комфортом, я хотела, было, присесть на небольшой диван и отдохнуть, а возможно, даже поспать, как вдруг услышала над ухом ледяной голос вампира.

– Хотела обмануть меня? – мрачным тоном спросил Грейсон, и я вдруг оказалась лежащей на зеленом ковре, покрывающем пол. Моя левая щека пылала.

Он ударил меня.

Мне стало безумно страшно, а тело задрожало мелкой дрожью.

Никто никогда в жизни не поднимал на меня руку, и сейчас эта жесткая пощечина ввергла меня в изумление и омут страха. Я не понимала: за что? За что он ударил меня? Разве я не выполнила все его требования?

Грейсон возвышался надо мною как грозная темная скала.

«Сейчас он убьет меня!» – пронеслась в моем мозгу лихорадочная мысль, и я машинально сжалась и спрятала лицо в ладонях: я ждала, что он опять ударит меня.

Вампир грубо поставил меня на ноги и отвел мои ладони от лица. Выражение его лица было ужасно строгим.

– Ты думала, что обманула меня? – тихо сказал он и стал гладить мои волосы.

Я дрожала. Я чувствовала себя абсолютно беззащитной против этого монстра в человеческом обличье.

– Я не хотел бить тебя. К тому же это был не удар, а наказание за то, что ты попыталась обмануть меня, потому что я ненавижу, когда мне лгут. Не делай этого впредь. Поняла меня? – вкрадчивым тоном сказал вампир, и я машинально кивнула ему в ответ. – Ведь ты моя гостья, и я не хочу причинять тебе боль. Ты нужна мне целая и невредимая. Точнее, твоя кровь нужна мне здоровая. – Он усадил меня на диван. – Сиди, и чтобы я тебя не слышал, – мрачно сказал Грейсон и зашел в кабину пилота.

Как только дверь за его спиной закрылась, я оглянулась, в поисках возможности сбежать, но с отчаянием поняла, что двери самолета были уже заблокированы. У меня не было надежды на спасение, и от этой мысли я легла на диван, свернулась калачиком и беззвучно зарыдала: мое тело тряслось, как при предсмертных судорогах. Вскоре все исчезло, и я провалилась в глубокий сон.

***

– Извини, я был не прав, – сказал я Маркусу, оставшись с ним наедине, и прибавил одними губами. – Она позвонила. Все в порядке.