Александра Какушина - Тень порокa

– Не пьем? – поинтересовался он.

– Не пьем, – небрежно бросила я.

– А почему?

– Я только по крепкому.

– Нехорошо, – цокнув, покачал головой парень, а затем, немного погодя и набрав в грудь побольше воздуха, прокричал: "Эй, ребята, Кора сегодня трезвая, представляете? Нужно с этим что-то делать".

Недалёко от нас, в зарослях, стояло маленькое белое здание – усыпальница, по стенам которой вился плющ. Несмотря на ее непорочный цвет, теплом небесным от неё отнюдь не веяло. Внезапный треск у ее дверей вынудил всех вмиг замолкнуть и в ступоре уставиться на кусты, охранявшие вход в сооружение.

– Ха-ха-ха! – Нолан громко засмеялся, заставив всех вздрогнуть от резко нарушенной тишины. – Вы, ребята, трусы. Это просто ветер и ветки. Давай, Кора, шустрее.

– Я не соглашалась, – ответила тогда я, не подозревая, чем все это закончится. Ребята все же придумали мне "наказание" за трезвость, отправляя меня на временное заключение в этот жуткий мавзолей.

– Докажи, что не ссышь, ну же, – Оуэн мерзко подначивал, кивая в сторону усыпальницы. Он всегда был таким. Глупым. Мальчик на побегушках у тех, кто был более задиристым, более сумасбродным. Этот придурок втайне мечтал стать таким же и делал все, лишь бы привлечь к себе внимание.

– Да-да, – кудахтали девушки, еле стоя на ногах.

– Не пойду.

– Ещё как пойдёшь, единственная здесь трезвая. Так давай хотя бы это сделай, – Нолан пихнул меня в спину, отчего я стала ближе к усыпальнице на шаг.

– В чем смысл, черт побери? – не получив ответа, я вмиг оказалась внутри сырого маленького здания. В следующий момент дверь за мной захлопнулась, заставив стенки глухо осыпаться, а пыль подняться с земли. Я прикрыла рот ледяной ладонью, глубоко вдыхая носом запах сырости.

– 20 минут. Всего-то 20 минут. Потом благодарить будешь. Прослывешь бесстрашной в школе. А потом отправим туда еще одного добровольца. Кто следующий? Может мне пойти? – весело стихал голос за дверью.

– Откройте дверь, – крикнула я, – немедленно! – но поняла довольно быстро – это бессмысленно. Выхаживать вокруг большого надгробия, пытаясь унять нарастающий гнев и прочитать хоть что-то – казалось мне лучшей идеей. Плита была полностью оплетена тонким колючим растением и выглядела запущенно. Через несколько минут, протянув руку, чтобы отодвинуть ветки от надгробия, я услышала резкий удар о стену и звон битого стекла, осыпавшегося на плитку. От неожиданности я резко одернула руку и, зацепившись колючкой, поранила безымянный палец. Кровь едва заметно запачкала плиту. "Черт…" – сжимаю я кулак, когда через считанные минуты я в очередной раз слышу знакомый звон и не то слабоумные, не то восторженные крики одноклассников. Нервно вышагивая по помещению, я считаю секунды. Шорох – и я поворачиваюсь, стараясь увидеть что-то в темноте. Сердце набирает частоту, не взирая на мое спокойствие, видимо, мнимое, а в голове скачут красочные сцены из когда-то увиденных фильмов ужасов. Мне становится смешно от своей же нелепости, но страх это не отводит, отчего я горько ухмыляюсь. И тут вновь слышится еле заметный звук, идущий откуда-то неподалеку. Лишь пара метров. Это похоже на… мыши? Нет… шепот. Тело погружается в холодный пот, пока я стараюсь успокоиться, вглядываясь в темноту и задерживая дыхание. Через считанные секунды шепот становится громче, идя по нарастающей. Паника накрывает меня с головой, и я пячусь к двери, а звуки все ближе и громче… Они рядом… Почти у самых ног. Мое сердце вот-вот разорвет грудную клетку. Звуки громче, но слов не разобрать. Шепот! Шепот! Шепот! Я жмурю глаза, намертво закусывая губу, когда напряжение пересекает черту "максимум", а дверь резко открывается, заставляя меня потерять равновесие и выпасть наружу.

– Видишь? С этих пор ты школьный герой, – слышится надо мной голос Нолана, когда остальные одобрительно кивают, и звучно поддерживают слова парня. Едкий страх, проникший под кожу, не покидает до сих пор, и я не могу отойти. – Ты вставать собираешься?

– А, да, – хмыкаю я, поднимаясь и отряхивая пыльные штаны.

– И как оно?

– Вы что-нибудь слышали?

– Что-то должны были? – удивляется Оуэн.

– Нет, ничего, – отмахиваюсь я, направляясь в сторону машины брата одного из парней и надеясь, что сегодня меня все же отвезут домой и не увидят, как мне тяжело дается дышать.

Именно этот день стал отправной точкой. Роковым вечером, если хотите. Ровно через четыре дня я почувствовала это впервые. Изводящая боль. Первым делом, естественно только из своей глупости, я обратилась в городскую больницу. И, естественно, они не нашли ни единого отклонения от норм, пожимая плечами после некоторых обследований: "Вы полностью здоровы". Чертовы бездельники. Так я и познакомилась с термином "смирение". Но, увы, вместе с приходом этого слова я забыла о слове "выбор".