Ольга Коротаева - Право первой ночи для Лорда Тьмы

Замираю от звучания глубокого сильного голоса и, выныривая из воспоминаний, вжимаю голову в плечи. Лорд здесь, а я даже не заметила, когда он вошёл! Оборачиваться не спешу, собираюсь с силами. Но отмалчиваться не следует, это может разозлить мужчину.

– Я… вспомнила о брате…

Тишину разрезает короткий звон железа и длительное шуршание. Я паникую, думая, что лорд раздевается и, не в силах мучиться в страхе, резко разворачиваюсь. Встретившись с Виргом взглядом, зачем-то сообщаю:

– Он погиб.

Будто ему это интересно. Словно моя скорбь может остановить лорда от того, ради чего стражи притащили девушек в Ройепин.

Мужчина действительно раздевается, и от вида обнажённой груди, на которой перекатываются тугие мускулы, во рту мгновенно становится сухо. Рубашка падает на пол и замирает белой лужицей, а Вирг идёт ко мне. Делаю шаг назад и, краем глаза замечая у противоположной стены огромный меч, вжимаюсь спиной в стену. От охватившей меня паники леденею, но тут же спохватываюсь. Я не дрожать сюда пришла. Мне нужно защитить своих подданных!

– Лорд Вирг, – язык не слушается, слова мои едва слышны, – вы обещали обсудить со мной условия содержания девушек…

Он проходит совсем рядом, задевая лишь жаром, которым пышет его блестящее от пота тело, и я едва не стекаю по стенке от облегчения. Лорд подходит к небольшому столику, на котором стоит металлический таз, и склоняется над ним. Слышу плеск воды и добавляю увереннее:

– Любому человеку необходима вода и еда. Даже вы не можете быть так жестоки, чтобы заставлять девушек мучиться от голода и жажды… Многим из них пришлось долго добираться до храма, и вряд ли кто-то из невест из-за волнения сумел проглотить хоть кусок хлеба перед церемонией. Я требую, чтобы…

– Полотенце! – не оборачиваясь, перебивает он и протягивает руку. – Дайте мне его.

Спина мужчины согнута так, что напряжённые мышцы выступают ещё сильнее, и от мощи, которой наполнено всё тело лорда, сердце пропускает пару ударов. Я слышу, как на пол с глухим стуком падают тяжёлые капли и, попятившись, нервно осматриваюсь. Заметив на столе сложенную в несколько раз светлую ткань, подхватываю её и, разворачивая, передаю Виргу. Тот, накрыв мои ладони своими, опускает голову и прижимается к ним лицом.

Замираю, едва дыша и не зная, как реагировать на подобное поведение. Лорд поднимается и, выхватив у меня полотенце, уже обтирает свою грудь. Глаза его сверкают, будто обсидианы – холодные и мрачные, – а правильные твёрдые губы подрагивают в усмешке.

– Даже я не могу быть так жесток?

Я быстро отступаю на несколько шагов от полуобнажённого мужчины и, ощущая, как наполняются жаром мои щёки, бормочу:

– Это всё, что вы услышали?

– Услышал достаточно, – отбрасывая мокрую ткань к рубашке, сухо отвечает он и рявкает так неожиданно, что я вздрагиваю: – Тейг! Почему мой стол всё ещё пуст?!

Дверь распахивается, и в спальню лорда, удерживая тяжёлый поднос, входит один из стражей. Взгляд его зелёных глаз замирает на мне, на лице мелькает улыбка:

– Боялся помешать, мой лорд.

– Туда, – кивает Вирг на стол. – И выметайся.

– Слушаюсь, мой лорд, – лебезит мужчина, но в тоне его мне чудится весёлая ирония. Я оборачиваюсь на норзийца, ожидая гнева на показное непочтение, но Вирг будто не замечает кривляний своего подчинённого. – Как прикажете, мой повелитель. – Удаляясь, страж вдруг подмигивает мне. – Зовите, если ещё что-то понадобится.

Дверь захлопывается, и я растерянно моргаю, не в силах понять, как лорд может терпеть явную насмешку того, кто ниже его по положению. Даже мой отец разозлился бы!

– Поешь, – приказывает лорд.

Подпрыгиваю на месте, не ожидая приглашения. До обоняния доносятся приятные ароматы свежего хлеба и варёного мяса. Незаметно (надеюсь) сглатывая слюну, мотаю головой:

– Я говорила не о себе, а обо всех девушках. Если мы вынуждены… – Краснея, снова отвожу взгляд и выдавливаю: —…жить здесь некоторое время, то будьте добры предоставить нам человеческие условия. Еда три раза в день, питьё по надобности. Ещё нужна вода для умывания… И свежий воздух! Мы не можем всё время сидеть взаперти. Я требую разрешить девушкам прогулки…

Слушая меня, лорд отламывает кусочек хлеба и, обмакнув его в ароматный соус, приближается. Когда он подносит еду к моим губам, я давлюсь остатком фразы и вскидываю на него удивлённый взгляд.

– Ешь, – настаивает Вирг, но я лишь поджимаю губы.

Тогда лорд отправляет хлеб себе в рот, и алая, как кровь, капля соуса попадает на его нижнюю губу. Я нахожусь так близко, что могу оценить совершенные черты лица норзийца, но не заблуждаюсь. Красота этого мужчины так же опасна, как и изящество хищного зверя. И всё же ловлю себя на желании стереть сочную капельку…