Зиновья Душкова - Звезда Суламифи

Суламифь стояла на коленях, вознося горячую молитву Творцу. Сердце её охватило незримое пламя, и каждая мысль, стреле уподобившись, пронзала толщу слоя околоземного. Она молила Небо простить за решение, ею принятое, изменить которое она не согласилась бы ни за что на свете, если б даже весь мир восстал против неё… Лишь Соломону принадлежать она будет, и только он имеет власть над нею. Каждая клеточка тела живёт и дышит им! И дыхание это прервать лишь смерть сможет… Суламифь поднялась с колен и, раздевшись, медленно стала втирать в тело капельки драгоценной влаги. Аромат всё шире разливался и, в соединении с серебристым сиянием звезды, действовал опьяняюще. Тело девушки начало гореть не то от стыда, разливающегося внутри, не то кровь ударила в виски, объяв тело желанием трепетным… Всё полыхало, и Суламифь уже не могла понять, что же творится с нею. Она легла, чтоб хоть как-то умерить дрожь, охватившую её, и стала чутко прислушиваться ко всем шорохам, что возникали за дверью… Время шло мучительно долго, и свет звезды, похоже, укорял её за торопливость. Но Суламифь всем телом ощущала себя рядом с возлюбленным и временами ей казалось, что чувствует тепло рук его, нежно сжимающих плечи…

– Закутайся плотнее, любимая, – прозвучал тихий шёпот, заставивший вздрогнуть, – ты можешь заболеть…

Трудно было привыкнуть к тому, что голос возлюбленного часто звучал в голове у девушки. И даже зная способность Соломона говорить с нею на расстоянии, она всё же каждый раз пыталась разглядеть его рядом. Да, Суламифь дрожала, но жар сменился холодом, и она почувствовала себя глубоко несчастной и всем миром покинутой… Вот она готова была отдать последнее, что у неё оставалось, и этот дар отвергнут… Капли горячих слёз стали покрывать холодные щёки, и, покорно кутаясь, с печалью подумала она о том, что ослушалась возлюбленного, – он заклинал не плакать. Но разве плакала она о смертном, нет, плач её был – о бессмертном!.. Тут что-то упало, и она нащупала в темноте пустой пузырёк из-под масла, стоявший рядом с её постелью, который уронила неосторожным касанием. Он напомнил ей те чувства, что переживала совсем недавно, и от начала до конца испытала всё то же, молниеносно сменявшее друг друга. Она приподнялась на колени и забросила этот малый сосуд в тёмный угол, чтоб не напоминал он ей более всего того позора, что пережит был сегодня…

Соломон спустился с высоких ступеней погружённого во тьму дворца и шагнул в сторону селения, где проживала его возлюбленная. Он готов был бежать, охваченный неведомым пламенем, заполонившим всё в груди. Суламифь манила, она звала его, вложив в свой зов всю боль отчаяния. И Соломон спешил… Пройдя уж большую часть пути, он остановился и дал чувствам, вспыхнувшим в нём с силою неимоверною, несколько успокоиться… Разве ночью срывают цветы, мечтаниями своими взращённые?! Царь поднял глаза к небу и оглядел всю ширь океана звёздного…

– Я просто жалкий человек, обуреваемый всеми страстями земными! – печально подытожил он. – Прости мне, Творец Миров, за то, что, позабыв Мудрость, Тобою Завещанную, поддался я первой вспышке, рождённой в крови…

Подобрав полы плаща, Соломон сел на краю дороги, затем откинулся назад и стал смотреть широко распахнутыми глазами на Млечный Путь. Ему было неудобно лежать на голой земле, но ещё страшнее виделось холодное ложе, на котором невозможно было представить никого, кроме Суламиты… Она будет согревать его, ибо весь Огонь души принадлежит только ей… Как долго искал он её! Безумно долго! И вот – нашёл, но для того, чтоб потерять вновь… Прочь! Прочь все мысли о разлуке, когда дыхание тёплое касается, неведомый аромат донося, и ласкает нежное касание руки, перебирающей его седые пряди. Вот пальчик возлюбленной обводит контуры его лица, трогая густые ресницы и брови, и пробегает по губам, готовым сорваться поцелуем страстным…

– О Суламита моя, отчего так ясно ощущаю мысли твои! Сомкни уста, чтоб не пить мне дыхание рта твоего. Дай встретить рассвет долгожданный и не дай разбиться сердцу, на части разрывающемуся. Не опали огнём Любви прежде времени и позволь Чашу Счастья испить губами твоими…

Соломон встал и, низко склонив голову, увенчанную сединами мудрости, побрёл в сторону дворца. Достигнув его, он поднялся по высоким ступеням и исчез в глубине охваченных сном комнат. Остатки ночи царь проведёт в размышлениях, ибо мудрый совет звёзд ему надо будет исполнить завтра. Светила начертали Круг, и завтра он войдёт в него вместе с той, что любима и желанна, как никто на свете. Утро очертит круг дня нового.