Зиновья Душкова - Звезда Суламифи

Не знает единства твердь земная, разделившая два полюса и забывшая Слово Единения. Мир расколот на две части, и покуда зло не исчезнет с лица земли, – страдание будет неизменным спутником землян…

– И мы – земляне, – прошептал Соломон, бросив взгляд на далёкую звезду, – и будем ими, покуда не вернёмся к тебе…

Родину помнить всегда необходимо, это придаёт силы в пути безотрадном. Он сохранил память о ней, но Суламифь утратила все знания, ибо слишком долог был путь её. И лишь сердце чистое хранит сокровище познания нетленного, уберегая до часа суждённого прозрения… Первое свидание на земле за сотни тысяч лет долгого пути, и как дорога цена, которую надо заплатить! Но нет сомнения в справедливости Законов Космических, ибо плата земными мерами определена… Соломон встал и пошёл в сторону дворца, чтоб с первыми лучами Солнца дать распоряжение воинам своим…

А Суламифь, долго сидевшая неподвижно, казалось, стала отдаваться во власть сна. В какое-то мгновение ей показалось, что кто-то постучался в двери, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди, – оно бешено заколотилось, отбивая: “Это – он, он!” Но разве девушка могла поверить в такое чудо? Хотя блеснувшая надежда заставила её прислушаться, стук не повторился. Но каждая клеточка её тела ощущала его присутствие, и тепло дыхания любимого, казалось, прикасалось незримым огненным крылом ангела небесного. О, как она любит: ей всюду чудится божественный голос возлюбленного, и образ его сопровождает каждое мгновение, согревая сердце воспоминаниями!.. Он признаётся в Любви взором безмолвным, и голос начинает звучать так явственно, когда Суламифь погружается в пучину печали. Как легко удаётся ему одною лишь фразою вырвать из бездны тоски и озарить Радостью! Прекрасно быть любимою того, кто почитаем всем миром… И вдруг послышались лёгкие шаги: кто-то отошёл от двери. Девушка замерла, не в силах сделать движение. Она вспомнила, что дверь оставила незапертой, и, возможно, кто-то заходил, а она не заметила, погрузившись в сон. И страшно было ей, и радостно от внезапно блеснувшей мысли, что это мог быть он. Захотелось тут же вскочить, но она не смогла – ноги отказали. И когда к ней вернулась способность производить движения, первым делом она всё же проверила, на месте ли лежат серёжки. И когда их обнаружила, ей стало радостней вдвойне: значит, это был не вор, ибо ничто не могло помешать ему войти в дом. Но если не грабитель, так, значит, приходил тот, кого она готова была видеть в мгновение каждое. Но отчего же он ушёл?! Разве не для него она оставила открытыми двери, втайне надеясь на визит ночной?! А вдруг это случилось бы и её возлюбленный вошёл в дом? Но она же совершенно не готова встретить его! Ночь, конечно, может скрыть убогое убранство лачуги, и царь не заметит всей окружающей её нищеты. Конечно, во дворце его окружают прелестные женщины, источающие благоухание от обильно втираемых ароматических масел… Да, аромат! Именно он может спасти положение. Но каждая капелька стоит немало денег, а заплатить совсем нечем. Как же получить сей нектар бесценный, посредством которого Суламифь не будет уступать хотя бы в благоухании тем красавицам, что вечно вьются вокруг возлюбленного?.. Серёжки! Вот решение. И как ни печально расставаться с ними и лишаться единственной ценности, оставленной в память о матери, – всё же придётся отдать их, чтоб получить взамен несколько капель, что восхитят ароматом возлюбленного её. И она с нетерпением стала ждать рассвета, чтоб с первым лучом солнечным отправиться в город.

Зажав серёжки в руке, она смотрела на небо, уже приобретающее серые тона, обещавшие растворить тьму и явить день новый.

Суламифь быстро бежала по дороге к городу. Иногда на бегу она разжимала кулачок и бросала ласковый взгляд на маленькие серёжки, что подарили ей несказанный свет надежды. Уже через несколько минут они расстанутся, и её бесценное сокровище, возможно, будет украшать иную женщину. Жаль, конечно, что приходится отдать их в чужие руки, и тем не менее девушка не испытывала чувства стыда и не считала себя предателем по отношению к ним. Они расстанутся, – и это решено. “Поймите меня, милые”, – прошептала Суламифь, и блеск камешек малых ответил ей, как показалось, сочувствующе и понимающе. Добежав до первой лавчонки мелкого торговца, она остановилась и постояла несколько мгновений, чтоб утихомирить бешеный стук сердца. Но лавка была ещё закрыта, и девушка бросилась на поиски другой. Едва отыскав нужную ей дверь, Суламифь решительно раскрыла её, не давая мыслям сомнения вернуть всё вспять… Быстро завершив торговую сделку, она уже понеслась назад, прижимая к груди малый пузырёк с несколькими капельками мирры, обещавшими придать её телу несказанный аромат, что обворожит кого угодно на свете. И, вбежав в дом, стала сбрасывать верхнюю одежду, желая тут же испробовать хоть малую каплю на себе. О, какое благоухание разлилось в этом убогом домишке! Воистину, чудо войдёт в её дом теперь уж непременно, – Суламифь была твёрдо уверена, так как заплатила за него сегодня немыслимо дорогой ценой…