Рина Разина - Initium. Легенда одной Души

– Мамочка, взгляни, он такой чёрный! Словно сидел в саже! Весь-весь чёрный, от носика до кончика хвоста!

– Словно уголек. – улыбается нежно мать.

– Да, Уголёк! Давай его так назовём? Посмотри, он даже скачет, как выскочившая из печки головешка!

– Пусть будет так. – женщина поправляет упавшие на глаза волосы, заглядывает в окно, на притихшего отца, что теперь задумчиво рассматривает музыкальный инструмент.

– Милая, – обращается ко мне мать, – пора обедать.

Я глажу по спинке котёнка, поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь к женщине. Она же, ласково положив ладони на мои щеки, целует в лоб и уводит в дом, держа за руку…

Громкое ржание пасущейся у дороги стреноженной лошади вернуло меня из воспоминаний в реальность. Я посмотрела вперёд, туда, где за оливковыми деревьями виднелись покосившиеся лачуги. Они мрачно смотрели на меня тёмными, безжизненными глазницами окон, словно мертвецы, которых я разбудила своим появлением. В деревне пахло дымом, но было совсем тихо – нигде ни души. Лишь у одной из хижин в пыли ковырялись дети. Однако, завидев меня, мгновенно скрылись в доме, плотно закрыв за собою дверь.

Деревня словно вымерла. И, в целом, это было очень близко к правде, ведь после недавней напасти население сильно сократилось. Чужаков в этих краях не любили. После чумы, выкосившей половину народа во многих городах и сёлах, от них не ждали ничего хорошего. Все помнили, как быстро распространялась болезнь, как уничтожала целые семьи и города, как не впускали и не выпускали людей из селений. Как кружили над домами черные тучи воронья… То были страшные времена, оставившие неизгладимый след в памяти каждого! Я очень не любила вспоминать те долгие, жуткие месяцы, как, наверняка, каждый, кто остался после эпидемии живим.

Впрочем, меня в деревне тоже никогда не принимали с радостью, хоть и бывала я здесь достаточно часто. Мой образ жизни настораживал местных жителей. И правда, девушка, одиноко живущая в лесной глуши, была для них чем-то странным и пугающим. «Колдунья пришла» – шептались они за спиной и со страхом и неприязнью косились на меня. Раньше это очень задевало, ведь они же ничего не знают обо мне, но так злобно относятся! Разве они не понимают, что я так живу не по своей воле? Разве не понимают, что мне бы хотелось жить нормальной жизнью – с семьёй, среди людей?.. Впрочем, эти мысли давно перестали меня заботить. Более того, со временем я поняла, что не хочу жить в деревне – мне вполне хватало общения с людьми раз в месяц. Но так было не всегда.

Раньше я жила в городе, но помню о том времени совсем немного: отец, мать, соседи… У нас был небольшой домик у крепостной стены и жили мы не богато, но счастливо и дружно. До того момента, пока к нам не пришли инквизиторы. Я помню тот вечер так, будто всё происходит в эту минуту. Мы собирались ужинать, когда в дверь нашего дома постучали. Мать, посмотрев в окошко, с ужасом взглянула на отца. Затем метнулась ко мне и приказала спрятаться в большой сундук. Отец тем временем носился по дому, видимо в поисках способа сбежать. Я слышала, как снаружи кричали люди, как стали выламывать дверь. Когда же она рухнула, толпа ворвалась в наш дом и с воплями «Ведьма» окружила мать, оттеснив отца в дальний угол. Ему не давали не то, чтобы подойти, но даже пошевелиться. Затем маму уволокли прочь из дома, как течение утягивает соломинку. Убитый горем мужчина рванул следом за ними, но внезапно остановился, обернулся назад. Он смотрел на сундук, сквозь щель в котором я наблюдала за происходящим. Кое-как приоткрыв тяжёлую крышку, я поднялась во весь рост. Он же с пугающе спокойным видом подошёл ко мне.

– Ты отправишься к дедушке в гости, малышка.

Я молчала, не в состоянии сказать ни слова.

Всё дальнейшие действия происходили в полной тишине. Отец собрал мои вещи, положил к ним мамину книгу, свою любимую окарину 1. Затем взял меня за руку и повёл прочь из дома.

Я, до сих пор молча наблюдая за его действиями, даже не заметила, что беззвучно плачу.

– Папочка, я не хочу без вас!..

– Я найду маму, и мы заберём тебя домой. – отец говорил это, не глядя на меня. – Тебе опасно здесь находится, малыш.

– А как же Уголек? Как он без нас?.. – говорила я, всхлипывая. – Кис-кис?!

Я позвала котёнка и он, возникнув словно из ниоткуда и блеснув зелеными глазами, прыгнул мне на руки. Прижав его к груди, я рыдала теперь уже громко и безудержно. Мне хотелось уговорить отца не уходить от меня и в то же время вернуть маму. Но из-за слёз, перехвативших дыхание, я не могла ничего сказать.