Карина Демина - На краю одиночества

Анна шла рядом.

Из-под снега выглядывали острые рожки красного мха, который мхом был лишь по названию. На концах вспухли розовые капли сока, и его стоило бы собрать до того, как он заледенеет и утратит часть свойств. Но и в основной оранжерее хватало работы, не говоря уже о саде.

– Я думаю. Скажу. Но я не хочу, чтобы в меня опять влезла тварь. Она вредная. Она не скажет правду, только запутает. – Арвис сморщил нос.

Лилии стали крупнее, и полупрозрачные лепестки их разошлись, открывая темное горло. К лилейным отнести эти цветы можно было лишь условно.

– Я не хочу, чтобы ты умерла. Или я. Или еще кто. Смерть – это плохо. – Арвис протянул руку, и над пыльниками поднялись темные облачка пыльцы. Она кружилась, словно ощущая чуждое ледяному миру тепло, чтобы опуститься на завиток пестика.

Неужели получится?

– Но я не знаю, что мне сделать, чтобы ты не умерла. И чтобы остальные. – Пыльца осела на растопыренной ладони. – Хотя про остальных я еще не уверен. Илья злой.

– Ты пробовал поговорить с ним?

Он покачал головой:

– Не поверят. Только больше обозлятся. А еще эта женщина… мастер на нее смотрит, но не видит. А я вижу. Она злая. Она говорит, что я тварь. И другие тоже. И еще думает, что, если бы мы все сдохли, было бы хорошо.

Анна не нашлась что ответить.

С приглашениями получилось неожиданно легко. Правда, обошлись они без малого в шестьсот рублей.

– Я тоже полагаю, что цена неоправданно завышена, но матушка уверена и сумела убедить прочих, что лучше продать меньше, но дороже. Этакий… ценз. – Ольга, которая, собственно, и принесла приглашения, выглядела раздраженной. – Иногда ее снобизм удручает. Впрочем, даже ей далеко до моего братца. Представляешь, заявил, что ты неподходящая компания.

Ольга была в темно-зеленом и вновь же брючном костюме, отделанном тонким золотым шнуром. За шнур этот, свисавший с коротенького жакета, она и дергала, вымещая раздражение.

– Он мне цветы прислал, – зачем-то сказала Анна.

Она наконец занялась садом. Следовало бы расчеренковать гортензии, особенно метельчатые, о которых ей писали, что испытывают в них большую нужду. И тот новый сорт с темно-вишневым окрасом весьма желали видеть, предлагая за него двадцать рублей. Правда, материнский куст был не так чтобы и велик, но пару веток снять получится.

– Можно? – Ольга потянулась к секатору. – Я осторожно… очень хочется кого-нибудь порезать. А цветами не обольщайтесь. Вы ему глянулись, но я искренне сочувствую той женщине, которая решит связать свою жизнь с моим братом.

– Я не решу.

– И хорошо. Как резать? Тут?

– Чуть больше, чтобы было несколько узлов с листьями. Да, вот так… – Анна помогла выбрать место.

– У него в каждом городе по любовнице. Ему так удобней. Выбирает кого-нибудь, кого полагает достойным своей высочайшей особы…

Анна подбирала тонкие веточки.

– Хватит, – сказала она, принимая растение. Толика силы, чтобы стабилизировать. Грамотная обрезка только на пользу, еще несколько недель – и ее «закат» разрастется пуще прежнего.

– Некоторых он годами мучает. И конечно, он ничего не обещает, он слишком продуман, чтобы что-то обещать, но вы же знаете, что можно вести себя по-разному. Он и ведет так, что становится понятно, что еще немного – и он сделает предложение. Нет, он щедрый, а слышали бы вы, как он играет… он когда скрипку берет, то вообще кажется, что это другой человек. Куда более… приятный. Жаль, мама не хочет этого понимать. Она злится, когда Олег берет скрипку, вот он и становится сволочью. А вообще он меня достал. Решил замуж выдать.

Ольга отбросила прядь волос.

– А ты не хочешь?

– Не хочу. Не то слово… я взрослый человек и сама способна решить, что мне делать и как жить. И нужно ли мне замуж или нет. Я знаю, что на самом деле ему плевать, а деньги нужны. Раньше матушка помалкивала, а тут заявила, что он прав. Достали!

Ольга вскочила. И села:

– Не поддавайся ему! Все цветы и прочее – такая же ложь, как и с остальными.

– И часто он ездит?

Ольга обернулась на этот голос, а в руке ее вспыхнуло белое пламя, правда, тотчас погасло.

– Добрый день, Анна. – Алексей выглядел потрепанным и несчастным, впрочем, сейчас Анна была почти уверена, что это обычный его вид. – Добрый день…

– Ольга, – представилась Ольга, спрятав обе руки за спину. – Извините.

– Это вы меня извините. – Алексей изобразил поклон, который почему-то показался Анне издевательским. – Мне не следовало подкрадываться вот так и уж тем более подслушивать чужие разговоры. Однако, как показывает опыт, чужие разговоры иногда содержат много крайне полезной информации.