Наталья Самсонова - Невеста вне отбора

– Обжора! Выплюни немедленно, – зашипела Катарина.

– Вот еще! – возмутился подошедший к гнедому коню белатор Альтгар. – Я с утра ничего не ел. И выслушивать пожелания маленькой зазнайки не собираюсь.

Катти охнула, но прежде чем она успела что-то объяснить, белатор спросил ее:

– Вы знаете, что ворота для невест-избранниц будут открыты сегодня и лишь до полудня?

– То есть, если я не успею – венец растает? – с интересом спросила Катарина.

– Нет, вас магия волоком сквозь весь Луизет протащит, – любезно ответил белатор Альтгар и укусил пирожок. После чего, жуя, добавил: – Увидимся на церемонии знакомства.

Катарина коротко выдохнула, бросила взгляд на Башню Времени и подавила желание выругаться. До полудня оставалось меньше полутора часов.

– Обжора, миленький, давай домой, – причмокнув, она направила коня к дому.

Мягкая рысь Обжоры успокаивала. Катарина прекрасно помнила, что быстрее этот конь не скачет. И потому просто прикидывала, что ей надеть и на чем ехать. Ведь не может же она опоздать? Но и предстать перед всем двором замарашкой – тоже невозможно.

Откуда только она взялась, это церемония знакомства?! Не было такого в прошлом Отборе, не было!

Но ворчи не ворчи, а изменить ничего нельзя. Зато можно потратить время с пользой – в пути Катарина продумала все. Какое платье она наденет (из тех, что легко и быстро подготовить) и какую прическу сделает. А вот краской для губ и ресниц придется пренебречь.

А еще все это нужно проделать тайно – родные могут так помочь, из лучших побуждений, что у ворот в пыли она окажется неодетой. Зная маму, Катти была уверена – мора ван Ретт потребует, чтобы дочь приняла ванну с расслабляющими маслами. И все в том же духе. Нет уж. Перед ними нянюшка отчитается.

Въехав во двор Катарина попросила эйта Фовера сменить обычное седло на дамское.

– И придумайте, пожалуйста, какую-нибудь ленту или иное украшение. Мне срочно нужно выезжать во дворец. А это лучше делать верхом – основная улица в это время запружена каретами. А ко дворцу другого каретного пути нет.

– Фарнвард не самый быстрый конь, – с сомнением произнес эйт Фовер.

– Зато он самый спокойный и не скинет меня в пыль. Иногда это важнее скорости. Если белатор Альтгар не солгал, то в полдень магия протащит меня до самых ворот дворца и там бросит в пыль.

– Через всю столицу? – ахнул конюх. – Все будет исполнено, мэдчен. В лучшем виде!

– Я в вас верю, эйт Фовер.

Спешившись, Катти устремилась к дому. От нервов девушка начала сильнее хромать. Нога ныла, настроение стремилось к нулю.

В холле Катарина поймала служанку и приказала немедленно найти эйту Талем и эйту Санни – ее няню и ее личную горничную.

– К тому времени, как я поднимусь в свои покои, они уже должны ждать меня там, – коротко выдохнула Катарина.

Служанка понятливо кивнула и скрылась. Подняться наверх Катарина не успела – в холл ворвалась взъерошенная мора Ровейн. Ошеломленная Катти на мгновение подумала, не гнали ли почтенную дуэнью собаки? Да через весь Луизет! Иного объяснения ее внешнему виду она придумать не смогла.

– Цветочек! Дурные вести! – Германика резко остановилась и шумно вздохнула.

– Я уже знаю, – кротко ответила Катти.

– Да? Обидно, я спешила. – Дуэнья коротко хохотнула и добавила: – Одно радует, новые правила – они для всех невест такие.

– Для всех? – поразилась Катти.

– Видать, к Отбору в кои-то веки подошли с умом, – уклончиво отозвалась мора Ровейн. Делиться соображениями с подопечной она пока не собиралась.

Поднимаясь по лестнице рядом с Катариной, дуэнья как-то странно держала руку. Будто ждала падения и заранее готовилась ее подстраховать.

Служанка не подвела. И в покоях Катти уже ждали и няня, и личная горничная.

– Нянюшка, расчеши мне волосы, – велела мэдчен ван Ретт. – Санни, достань мое голубое двухслойное платье. Нет, вначале мокрые полотенца – обтереть тело.

Зайдя за ширму, Катарина разделась, приняла полотенце – гадко холодное – и оттерла пот и пыль.

– Теперь свежее белье, – приказала она.

Надев белье, Катарина вышла из-за ширмы и села в кресло.

Нянюшка водила мягкой щеткой по густым волосам воспитанницы. И всякий раз как щетка проходила сквозь венец приглушенно охала.

– Дивная магия, дивная, – приговаривала старушка.

Мора Ровейн устроилась в углу, в кресле. Заложив ногу на ногу, она наблюдала за тем, как слаженно работают эйта Талем и Санни. Как быстро и ловко отглаживаются только видимые части зависевшегося платья.