Наталья Самсонова - Невеста вне отбора

Няня, невзирая на свой возраст, хищным коршуном налетела на конюха. Еще бы, огромный черный жеребец и саму Катарину испугал до дрожащих колен.

– Да смирный он, смирный, угомонись, старая. Дерр ван Ретт сыну его купил. А у жеребца характера совсем нет. Посмотри на него.

Катти подошла ближе и погладила жеребца по сильной шее.

– Он пуглив?

– Нет, мэдчен. Просто смирный как мерин. В галоп не идет, у барьеров останавливается. Младший дерр ван Ретт велел на скотобойню отдать, – конюх опустил голову, – а тут вы решили на прогулку. Вот я и подумал, у вас-то кобылки нет. Может, он вам и глянется.

– Уже глянулся, – уверенно произнесла Катти. – Мне барьеры и галоп – не нужны.

Вытащив из потайного кармашка семечко вьюна, Катти бросила его на землю и щелкнула пальцами. В тот же миг жесткая лиана, выросшая из крохотного семени, подхватила мэдчен и усадила в седло.

– Мэдчен способности даны не для того, чтобы ими направо и налево пользоваться, – укоризненно произнесла няня. – Ты способности своим детям передать должна.

– Няня, но они ведь не кончатся! – возмутилась Катарина. – Эйт Фовер, подайте, пожалуйста, мою трость, я ее выронила.

Фовер подобрал трость, но не протянул ее Катарине, а ловко прицепил к седлу:

– У меня было время, чтобы придумать, как половчее вашу трость к седлу приторочить.

– Спасибо, эйт Фовер.

Подобрав поводья Катарина, послала жеребца по подъездной аллее к воротам. И только оказавшись на улице, поняла – имени своего коня она не знает.

– Ну ничего, сегодня как-нибудь так, а потом спросим у эйта Фовера, как тебя зовут.

Столица утопала в цветах. Катти рассматривала убранство и думала, как бы она обрадовалась, если бы была простой наблюдательницей Отбора невест.

Нет, когда ей было семнадцать она, как и все, мечтала оказаться среди избранниц. Но не сейчас. Что она может? Станцевать с тростью? Читать наперегонки? Последние три года она и ее трость неразлучны. Зато библиотека семьи ван Ретт серьезно пополнилась – делать-то ей больше нечего.

Катти мягко причмокнула и направила жеребца в узкий проход между домами. Лихих людей она не боялась – платиновый венец на ее голове был делом рук белаторов, сильнейших магов страны. И вот уже двести лет как это творение защищало невест-избранниц. По большей части его сделали для сохранения чистоты помыслов как девиц, так и принца. Но и от иных случайностей тоже защищало.

Наконец Катарина увидела башню белаторов. Глухо черная, она будто отрицала весенний праздник Отбора невест. И да, у нее действительно не было входа. Как и говорил брат. Зато имелись окна.

– Ну уж нет, дерры белаторы, я не уйду, – фыркнула Катарина.

Развязав тесьму мешка, она вытащила первый камень и запустила его в ближайшее окошко. Один, второй, третий – либо стекло разобьется, либо кто-нибудь обратит на нее внимание.

Ни одно, ни другое – в окно выглянул мужчина, но камень уже летел. Катарина независимо пожала плечами:

– А говорят, белаторы – сильнейшие маги, высшая ступень… Что ж ты щит-то не выставил?

Но главное было сделано – на глянцево-черном теле башни проявилась дверь.

Так же вырастив лиану, Катти оказалась на земле и привязала поводья жеребца к своему растительному творению. Взяв трость, она уверенно похромала к сияющей двери. Белаторы на нее этот венец нацепили, пусть они и снимают! А то выдумали, право слово, хромая избранница!

Темная витая лестница несколько охладила пыл Катарины. Стало понятно – это еще одно препятствие на пути к белаторам.

– Ничего, когда-нибудь я доползу, – подбодрила себя Катти.

И через секунду вознесла хвалу богам за привычку придерживаться стены – лестница под ногами ощутимо вздрогнула и пришла в движение.

Крепко стиснув зубы, Катти присела на ступеньку и вцепилась в трость. Она не завизжит, пусть даже не надеются.

Движущаяся лестница привела к квадратной площадке, зависшей посреди пустоты.

– Чтоб вас приподняло и прихлопнуло, выпендрежники, – судорожно выдохнула Катти и ступила на площадку.

Она не стала ждать милости и, бросив зернышко на камень, вырастила чахлую лиану, за которую и уцепилась. Упасть вниз не хотелось. Нет, Катти подозревала, что умереть ей не дадут. Но и лететь вниз, сверкая нижними юбками… увольте. Мэдчен ван Ретт предпочитает падать с яблони. Только тсс, об этом – никому!

Площадка парила мягко и, пронеся Катти мимо десятка дверей, остановилась у освещенного открытого прохода. Там, за ярко освещенным порогом, находился богато обставленный кабинет. За широким столом сидел светловолосый юноша со ссадиной на лбу. Рядом с ним стоял высокий, хорошо сложенный мужчина. Его темные волосы не были длинными, как того требовала мода благородных дерров, но и короткими, как у простого эйта, тоже не были. Прямые темные пряди едва-едва достигали мочек ушей.