Мика Ртуть: Дети грозы. Книга 6. Бумажные крылья

Закусив губу, чтобы не ответить какую-нибудь виноватую глупость, Стриж перетек в демоническое обличье, сам задумчиво глянул на когти, больше похожие на выкидные бандитские ножи, облизнул неудобные клыки и со вздохом вернулся обратно. Шкура Воплощенного сидела как влитая, но своя под ней отчаянно чесалась.

– Впечатляет, – кивнул Мастер. – Твое здоровье.

– Ваше… – начал Стриж и осекся. – Мягкой травы, отец.

Он покинул дом на улице Серебряного Ландыша так же тихо, как проник в него. Мастер Ткач остался сидеть в кресле у камина, задумчиво глядя вдаль. Отложенная книга, недопитый бокал вина – словно почтенный бие Морелле сам не заметил, как отошел в Сады под конец мирного домашнего вечера.

Но он заметил и даже улыбнулся Стрижу, когда Хисс принял его душу. Легко и бескровно. Короткое нажатие на яремную вену, ледяное дуновение, мягкое одобрение Бездны… и все. Гильдия осталась без Мастера Ткача. А Стриж получил свободу. По закону тот, кто убил Мастера, может либо претендовать на звание Мастера сам, либо покинуть гильдию, либо вернуться к своим обычным обязанностям – но для этого ему следует заново вписать свое имя в Книгу Тени.

Дождь перестал. Зеленая кривая луна освещала пустые улицы, неподалеку пьяные горланили о веселой вдове. Тощая собака выскочила из подворотни, сжимая в зубах такую же тощую крысу, испуганно рыкнула на Стрижа и убралась обратно. Он ухмыльнулся, насильно растягивая губы. Задрал голову и…

Свобода! Свобода, шис бы ее подрал. Интересно, а демоны Ургаша воют на луну?

2 день журавля. Суард

Орис бие Морелле, мастер Шорох

Только перед самым рассветом Орис осторожно отцепил от себя руки спящей девицы. Вытащил из беспорядочной груды одежды свою – по крайней мере, оно было без кружева и оборок – и, надев только штаны, тихонько вылез в окно. Этой ночью Устрица До была подозрительно неугомонна: обычно засыпала до первых петухов, а тут… нет, в своей неотразимости Орис не сомневался, но доверчивый убийца – мертвый убийца. И вообще, с тех пор как Мастер отправил брата на это шисом грызенное задание, сердце было не на месте.

Орис сам себе не хотел признаться, что впервые не верит отцу. Мастер не в первый раз поручал Стрижу заказ вне столицы, но даже когда брат шел к мятежникам, Орис боялся меньше. Может быть потому, что точно знал, куда и зачем брата посылают.

Шис. Как он сразу не понял!

Орис замер, не успев продеть в рукав вторую руку. Озарение настигло слишком поздно. Вот почему Устрица так липла! Отцу надо было удалить его из дома, чтобы не мешался под ногами, когда со своего таинственного задания вернется Стриж. Урожай на заговоры, что ли? А, плевать. Брат вернулся, все прочее – хлам.

На ходу поправляя рубаху и накидывая на плечи куртку, Орис спешил по едва освещенным усталыми фонарными жуками улицам домой. Записные гуляки, празднующие полмесяца без перерыва – с Осеннего бала и Большой Охоты до Королевской Драконьей Игры, – то и дело оглашали припортовые кварталы пьяными воплями. Какой-то косой матросик, заблудившийся между двух таверн, пристал к нему с требованием поставить на тараканьих бегах. От неприятностей матросика спасла толстая девица в неглиже: услыхав звон монет, утащила пьянчужку в ближний бордель.