Екатерина Боброва: Ледяная княжна

– Нурея, – остановила я бабушку, – а как ты выбралась?

– Да что мне сделается, – отмахнулась ледяная. – Обвала и всего остального маловато будет, чтобы отправить меня за грань.

Она поднялась с кровати и грузно, прихрамывая, по-утиному вперевалочку зашагала к двери.

Сердце кольнула жалость: не просто так ей далось «все остальное».

Когда я проснулась в следующий раз, почувствовала, что жизнь перестала быть черно-белой. Открыла глаза и… жаль, притвориться спящей уже не получится.

Они сидели около кровати. Лайз справа, Торес слева. Вид у обоих… напряженно-выжидательный. Мм… интересно, как я выгляжу? Впрочем, как может выглядеть человек, провалявшийся неизвестно сколько без сознания, а до этого активно работавший мечами?

Н-да, о внешности лучше не думать, как и сожалеть об отсутствии нового платья, прически и чайного столика, словом, всего того, что делает визит двух молодых людей по-настоящему приятным.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Торес, словно боясь даже голосом причинить мне боль.

Я подумала и ответила честно:

– Бывало и лучше.

Лайз решил начать с разноса:

– Айрин, не знаю, как принято у вас в Шарналии, но у нас, если маленькая девочка с кулаками бросается на пещерного медведя, ее наказывают, если, конечно, она остается в живых.

Понятно. Эдакий завуалированный намек на полный идиотизм моего поступка и на явную обиду стража – не смог помешать совершить самоубийственную глупость.

– Но взрослых пороть бессмысленно, да и командующая Хоршея, – а вот это новость! Значит, предыдущую сместили или было некого смещать, – запретила… мм… ругать новую Хранительницу.

– Айрин, не слушай его, – вмешался Торес, – никто и не собирался тебя ругать. Просто в следующий раз посоветуйся с нами, если захочешь сделать нечто подобное.

Я хмыкнула: второго проклятого не существует, так что повторение мне не грозит.

– Айрин, – Торес бросил напряженный взгляд на Лайза, но тот даже бровью не повел, – прости, я подвел тебя и пойму, если ты не захочешь меня больше видеть.

Н-да, воспитательная беседа налицо. И на лице. Помнится, в нашу последнюю встречу у Тореса не было такого впечатляющего синяка под глазом, да и Лайз не мог похвастаться распухшей губой. И залечивать ушибы не стали… Решили оставить на память? Похоже, права Хоршея – мужчинам легче договориться между собой.

А что касается «подвел». Вдвоем к проклятому они бы меня точно не пустили.

Я коснулась руки Тореса, взглянув с нежностью на любимого мужчину:

– Торес, я всегда в тебя верила и верю до сих пор. Ошибиться может каждый.

Торес просветлел лицом и как будто стал выше ростом.

– Ты не будешь против, если я стану твоим стражем? – спросил он прямо.

Лайз страдальчески вздохнул и с надеждой посмотрел на меня.

– Конечно, – улыбнулась я, – почту за честь.

Лайз помрачнел. Рассчитывал на другой ответ? Ну извини.

– Ты уже выбрала, кто из нас будет дэн-стражем? – нарочито безразлично осведомился Лайз, и я ощутила, как в воздухе повисло незримое напряжение.

Дэн-страж? Первый в паре и муж – всплыла подсказка из памяти.

– Вон. – Моим ровным и твердым голосом могла бы гордиться наставница по этикету. – Оба вон отсюда.

Четыре недели спустя

– Ты уверена, что хочешь надеть платье? – в десятый раз осведомилась Лазарита. Сама она предпочла парадный костюм и даже ножны с мечами за спиной оставила.

Впрочем, я ее понимала. После того, что нам довелось пережить, моя паранойя расцвела махровым цветом. И спала я с кинжалом под подушкой…

Но свадьба. Свадьба – это как мечта из детства. Праздник, о котором грезишь, глядя на закат. Праздник, которого ждешь, получив первое приглашение на бал.

И я хотела платье. Белоснежное, с легкой вуалью-фатой, открытое на спине и наглухо, под воротничок-стойку, закрытое на груди, с широкими воздушными воланами, обволакивающими низ платья, и длинным шлейфом.

– Красота! – Лазарита с опаской потрогала шлейф, и на ее лице отразилась представленная ею картина: гости поочередно наступают на хвост платья, и невеста падает носом в пол.

– Ничего ты не понимаешь. – Я отобрала у нее шлейф и аккуратно сложила обратно. – Красота не дается легко.

– Угу, – невнятно согласилась кузина и добавила: – Прическу себе новую сделать, что ли?

Я улыбнулась: красота вещь заразная.

Подошла к окну, взглянула на Ларгард. Осень уже полностью вступила в свои права, украсив разноцветными листьями деревья, улицы, крыши домов. Столица практически оправилась от нападения, лишь кое-где зияли проплешины на месте разрушенных домов. Ледяные предпочитали не ремонтировать, а сносить и строить заново.