Оксана Глинина - Награда для Регьярда

– Черт… – Илвар поспешно натянул штаны. – А что-случилось-то?

– Пришлось попросить твою девку освободить постель, надо серьезно поговорить!

– Я не про это! – старший брат поморщился. – О чем разговор?

– Нас обманули!

– Кто? – от догадки лицо Илвара вытянулось. – Какого черта?!

– Пока ты выслуживаясь перед правителем, окучивал ему племя баргов, для укрепления границ на юге, сугуры ворвались на север и разграбили там все, что только было можно.

– Твою мать!.. – с досады Илвар даже рубаху швырнул в сторону, новость была просто отвратительной.

Ублюдки хотели дани от Хельдога, но старый козел уперся рогом и вышвырнул сугурских послов вон. Теперь они будут совершать набеги на приграничные города и деревни до тех пор, пока правитель Смежных земель не придет к ним сам отдавать дань.

Младший брат принеся известие, сохранял глубокую задумчивость и мрачность.

– Это ведь еще не все? – догадался Илвар и поднял вопрошающий взор на брата.

– Не все, – согласно кивнул Унбар, – Они напали на жилище госпожи Гилы, сестры правителя.

Илвар, в еще не выветрившемся хмелю, не сразу понял, о чем ему пытается сказать младший брат. Кто такая госпожа Гила, он помнил смутно, но если брат так опечален, значит она имела, какой-то определенный статус при дворе правителя.

– Ты бы иногда потрудился запоминать имена членов семьи Хельгуда! – раздраженно промолвил брат. – Как-никак, ты с ним планируешь породниться.

– У меня всегда была слабая память на имена людей, которые не имеют ко мне никакого отношения.

– Да, ладно! – скептически поморщился Унбар, наливая себе вина. – Неужели и имя «Вилия» тебе ничего не говорит?

При упоминании этого имени, Илвар снова поморщился. Вилия-серая-мышь, как ее за глаза называли подданные ее отца. Он и сам называл ее не иначе, как именно прозвищем, которое дала Ульга. Серая мышь. В памяти возникло худое бледное существо с, по-щенячьи, преданным взглядом. Невеста Илвара.

– При чем здесь моя невеста? – молодой мужчина потер ладонями лицо, чтобы прогнать, будто хмельной скверный сон, блеклый образ из памяти, как и чувство вины, что неожиданно стало расплываться в груди.

С чего это вдруг он стал испытывать стыд за свои поступки перед невестой, которую не любил и высватал только ради милостей и привилегий. А может все дело в чувстве гадливости и колких взглядах верной ему сотни ратоборцев, высмотревших в удачном сватовстве – его неуёмное желание пригреться у трона.

– Слушай, брат! – в раздражении Унбар отбросил серебряный кубок из-под вина. – Завязывай со своими хождениями по девкам! Приводи себя в порядок и пойдем, тебя ждет правитель. Хельгуд – человек вроде и понимающий, но сомневаюсь, что он будет в восторге от того, что его дочь ты прозевал, нежась в объятиях дворовой девки.

– Что ты сейчас имел в виду?! – Илмар непонимающе уставился на брата. – Как я мог… прозевать…

Осознание того, что произошло, ударило хлестко и остро. В один момент хмель выветрился из головы и до Илмара дошло произошедшее. Память прояснилась и грани, между разрозненными кусками услышанного, стерлись. Госпожа Гила – какая-то там родственница правителя, это к ней тогда на смотрины к своей невесте вынужден был таскаться Илмар вместе со всей своей свитой.

– Вот черт!.. – слова проскрежетали, как гвозди, попавшие в жернова, когда, наконец, дошло осознание всего ущерба от дурацкого сугурского разорения. – Правитель здесь?

Ответа не требовалось, когда было все и без того очевидно.

На обратном пути от короля Илмара распирало от кипящей ярости, злости и еще от чего-то, правда, Илмар сам не мог понять от чего именно. Младший брат благоразумно молчал, но по-прежнему шел не отставая от быстрого шага старшего.

Ничего… Ничего не предвещало беды! Как же! А, отказав сугурам в причитающемся золоте, Хельгуд думал, что они об этом забудут и не станут мстить? Кочевники слишком гордый народ, и так быстро ничего не забывают. Особенно унижение. То, что они напали на земли сестры правителя, не случайно – это был первый акт мести. Старый дурак и маразматик! Самодур! Чего уж тут…

Илмар и сам хорош! Ведь надо было сделать так, как сразу намекнул Хельгуд – забрать девчонку к себе и готовиться к свадьбе. Но свадьба была запланирована только на осень, на праздник равноденствия, а сейчас только весна. Что было с ней делать в замке еще целых полгода? Охаживать?

Да ну! Образ жизни самого Илмара был не то, чтобы далек от совершенства, нет. Просто по долгу своей службы ему приходилось много ездить, проводить время в сражениях на приграничных землях, вести переговоры, которые могли закончиться, как сегодня – бурной пьянкой, со шлюхой в постели.