Анна Жнец - Рай тебя не спасёт

– Мы уйдём, – сказала она и посмотрела в сторону закрытого люка, – но сначала заставь их страдать.

Крепость – не просто место, где обитают жнецы, подобно адептам замкнутой мужской секты. Не просто хитроумная постройка в массиве каменной гряды, нависающей над морем. Не только сеть коридоров, прорезающих эту скалу насквозь. Не лабиринт из туннелей и комнат, а нечто большее – государство, по площади не уступающее многим городам смертных.

Каждый жнец получает здесь квартиру. Квартиры маленькие и похожие друг на друга, словно ячейки сотов.

Длинные коридоры Крепости убегают во мрак, разветвляются на множество других, узких и тёмных. Заканчиваются тупиками и лестницами, уводящими глубже под землю. Под потолком мерцают лампы, гудя и потрескивая, а между ними змеями вьётся проводка, спускается по отшлифованным стенам, где редкие факелы бросают тени на пол.

Наружных дверей в замке нет. Попасть сюда можно только через окна. Большие и круглые, они испещряют восточную сторону скалы, делая её похожей на муравейник. Вместо стёкол – защитное поле, которое сохраняет в помещениях тепло и служит преградой дождю и ветру. Это поле не пускает внутрь посторонних – тех, кто не числятся в базе компьютера.

В светлой, восточной части Крепости размещаются жилые квартиры, столовая и кабинеты членов Совета. Все помещения в западном, южном и северном направлениях не имеют естественного освещения, как и бесчисленные тесные проходы, соединяющие их.

В мире богов смерти триста шестьдесят дней в году пасмурная погода. Небо затянуто тучами, и нехватка солнца ощущается особенно остро. Самое светлое и потому самое излюбленное место жнецов – столовая. Там собираются шумные компании, стремящиеся занять столики у окон. Далеко внизу море с оглушительным рёвом бьётся в основание утёса.

* * *

Что может быть лучше, чем сидеть за уютным столиком с чашкой кофе, слушая монотонный плеск волн? Прекрасное утро, если твоё настроение не испорчено изначально. Молох вернулся с задания глубокой ночью, ощущая себя мертвее, чем клиенты его разящей косы. Он был уверен, что не сомкнёт глаз, но отключился, едва дошёл до постели.

Утро не принесло облегчения. Сон не прочистил голову. Молох чувствовал себя больным и уставшим, таким же отчаявшимся, как и накануне. Сжимая в ладонях кружку с остывшим кофе, он думал о том, что уже сегодня на Совете его ждут с отчётом. Как же, чёрт побери, всё изменилось! Мир больше не будет прежним.

Нервирующее гудение за спиной, которое жнец старательно игнорировал, взорвалось смехом. Молох обернулся и строго посмотрел на компанию, веселящуюся за соседним столиком. Это были его подчинённые. Их завтрак возмутительно затянулся, полчаса как захватив рабочее время. Заметив начальника, припозднившиеся жнецы похватали подносы, выкинули использованную посуду в специальный контейнер и поспешили к выходу. Молох проводил глазами удаляющиеся спины и, к досаде, наткнулся на пристальный взгляд того, кого хотел бы увидеть в последнюю очередь.

– Надеюсь, после завтрака ты удостоишь Совет своим обществом, – сухо сказал Танатос, сидящий через стол от него. Подозрительно оглядев Молоха, бог вернулся к своей овсянке.

«Он даже не спросил, как всё прошло?! – подумал Молох со злостью. – В конце концов, Росс мой брат».

Брат и самый опасный преступник за всю историю Крепости.

* * *

Совет собрался в одном из тёмных залов западного крыла, но Молох повернул в противоположную сторону: он чувствовал себя неготовым встретиться с верховными богами лицом к лицу и был намерен откладывать неприятный разговор так долго, как сможет. Гремящая лестница с металлическими перилами спиралью закручивалась вниз. С каждым её витком воздух казался более разреженным и тяжёлым. На верхних этажах Крепости жизнь била ключом: по коридорам деловито сновали жнецы в одинаковых чёрных костюмах и галстуках, кто-то куда-то спешил, кто-то кого-то за что-то отчитывал, слышались сердитые окрики. Здесь же, глубоко под землёй, малейший шорох рождал эхо. Эта часть замка выглядела заброшенной. За столетия крепко запертые двери образовали со стеной монолит: ржавые петли поддавались исключительно магии. Кое-где дерево раскололось. Иногда двери отсутствовали совсем. В тёмных пустых проёмах угадывались очертания офисных столов, опрокинутых стульев, покосившихся стеллажей – всё было покрыто вуалью пыли.