Елена Паленова - Нити судьбы

Он увёл жену и сына обратно в горы, к старому убежищу, а пока они поднимались по каменистому склону, драконы прилетели на сигнал и, не обнаружив ничего, кроме ярко полыхающих костров, пришли в ярость. Они выжгли весь лес у подножия Таорнага и не оставили в живых ни одно живое существо, в этом лесу обитавшее.

Тай Хараган сдержал свою клятву. Он велел сыну во всём помогать матери, а сам ушёл к вершине, чтобы отыскать способ уничтожить драконов. И он нашёл его, хотя потратил на это многие годы.

Потерпев не одно поражение и залечив на своём теле не одну глубокую рану, Тай понял, что драконы не только крупнее, но и намного умнее и хитрее обычных животных. Они никого не подпускали к себе близко, а с большого расстояния пробить стрелой или копьём твёрдую, как камень, чешую было невозможно. В очередной раз едва не лишившись собственной головы, Хараган решил действовать хитростью.

В широком ущелье, на самом дне которого берёт своё начало река Таор, он устроил такой же жертвенный алтарь, какой сооружали его соплеменники. Несколько дней Тай охотился на горных коз и других крупных животных, чтобы добычи на его алтаре было много. Из синего мха и сонных трав он приготовил крепкое зелье, которым измазал туши, а вечером зажёг костры, извозился в грязи, чтобы скрыть свой запах, спрятался между камней и принялся ждать.

На его сигнал прилетели сразу четыре больших дракона. Они устроили кровавый пир и драку, а потом улеглись спать прямо там же, у алтаря, потому что под действием зелья Харагана не могли даже поднять свои огромные перепончатые крылья. Тай не рискнул приближаться к ним, поскольку опасался, что разбудит чудовищ и сам окажется добычей.

Зелье действовало. Он повторял эти жертвоприношения несколько раз, но всякий раз на зов прилетало несколько драконов. Понимая, что за спешку можно поплатиться собственной жизнью, Тай ждал, когда дракон будет один.

Клык первого убитого собственными руками чудовища он принёс домой, когда его сын Ландр уже возмужал, а в густых волосах возлюбленной жены появились седые пряди. Но радость первой победы омрачилась известием о том, что Ильза тяжело больна. Хараган на время оставил охоту, чтобы помочь ей, но совсем скоро несчастная отправилась в Небесные Храмы Даар, а мужчины продолжили начатое вместе.

Драконов с каждым годом становилось всё меньше, они стали прилетать к жертвеннику всё реже, а люди внизу стали чувствовать себя свободнее. Они начали строить себе жилища на равнинах, возделывать поля и выращивать скот. Жертвенные огни их костров загорались теперь по ночам только два раза в год – в начале весны и с приходом первых осенних заморозков.

Время не щадило Тая Харагана. Старые раны болели, руки перестали слушаться, да и ноги иногда отказывались повиноваться, но он поклялся уничтожить всех до единого драконов, и потому не давал себе покоя. Ландр помогал ему, как мог, а потом и вовсе принял на себя все обязанности, оставив отцу самое главное – приготовление сонного зелья.

Последний из драконов Таорнага очень долго не прилетал на зов жертвенных огней. Он был самым большим и умным из всех своих сородичей, мёртвые тела которых покоились в бесчисленных пещерах, ущельях и расселинах рядом с коварными местами ложных жертвоприношений. Но и этот дракон тоже стал добычей Хараганов.

Он спал глубоким сном возле окровавленного алтаря, когда Ландр Хараган поднял над собой длинное копьё, чтобы вонзить его дракону прямо в сердце, но руку охотника остановила сама Великая Богиня Даар. Она сказала:

«Постой, сначала я покажу тебе, что вы натворили, а потом ты сам решишь, остановить это сердце или позволить ему биться дальше».

Богиня подняла Харагана в свой Небесный Храм, откуда была видна вся Сальсирия от края до края. Это было днём, и в небе ярко сияло солнце, поэтому Ландру было хорошо видно, что происходит внизу.

«Я вижу счастливых, свободных людей, которые разрушили алтари и растят своих детей без страха перед чудовищами. Вижу дома и сады. Вижу широкие поля и длинные дороги. Я вижу жизнь», – ответил Богине Хараган.

Великая Богиня повела рукой, и мир внизу изменился. Исчезли зелёные леса и равнины, высохли озёра и реки, из горных ущелий на обнажившийся камень, где только что колосились спелые хлеба, полились дымящиеся потоки огненной лавы. Сальсирия превратилась в огромный безжизненный каменный остров.

«Что ты сделала? – закричал охотник. – Зачем ты всё уничтожила?»