Грейс Дрейвен - Эйдолон

Ильдико рассмеялась. По-видимому, капитан счел, что она вмешивается в неженское дело и обязана довериться ему, раз они из одного народа.

Направляясь к подсчитывающему груз каи, она сказала капитану через плечо:

– Не сомневаюсь в вашем честном слове, однако вам придется ненадолго задержаться. Возможно, ни вы, ни каи не могут перевести древнегаурские письмена, но вот мне подобная задача по силам.

Хвала богам за обычаи Гаура, согласно которым жрецы обучали знать. Хотя Ильдико находила уроки письменности чрезмерно скучными и в лучшем случае была посредственной ученицей, ее знаний хватало для перевода манифеста.

Она указала на один из свободных столов:

– Могу я здесь присесть?

Служащие порта кинулись подавать ей табуретки и перья для письма. С ликующими ухмылками каи смотрели на капитана судна, их клыки отливали белизной в полумраке ночи.

Глэй в свою очередь стал гораздо менее любезен. Он стиснул зубы, а вытянутые по бокам руки сжал в кулаки.

– Ваше высочество, перевод займет несколько часов и выбьет меня из графика! – выпалил он.

Ильдико поцокала языком в притворном сочувствии.

– Печальный итог неуместной шутки. Предлагаю по возвращении обсудить вопрос с теми, кто составлял манифест, и настоятельно рекомендовать им использовать всеобщий вместо храмового языка. – Проигнорировав свирепый взгляд капитана, она открыла первый список товаров и обмакнула перо в ближайшую чернильницу. – Ну что ж, приступим? Уверена, никто из нас не хочет просидеть здесь до рассвета.

Капитан не успел выдвинуть никаких возражений, так как в этот момент прибыл начальник порта. Почтенный каи поклонился Ильдико, не скрывая своего удивления при виде херцегеши.

– Значит, Саггара получила мое послание. Я ожидал ответ от Месумениса, а не от самой херцегеши, – промолвил он, одновременно довольный и смущенный. – Чем могу быть полезен, ваше высочество?

Ильдико указала на него кончиком пера.

– Я здесь всего лишь в качестве переводчика. Всю координацию груза оставляю на вас.

Будь она жрицей Гаура, перевод пошел бы намного быстрее, но прошли годы с тех пор, как ей доводилось корпеть над храмовыми письменами, поэтому Ильдико медленно продвигалась по списку. Капитан нервно расхаживал и что-то бормотал под нос, а иногда уходил на баржу, хотя быстро возвращался, бросая яростные взгляды, которые Ильдико беззаботно игнорировала.

К окончанию перевода рассвет еще не озарил черный горизонт, но уже был близок. Ее испачканные чернилами пальцы свело судорогой к тому моменту, как она отложила перо и с облегчением выдохнула.

– Готово! – воскликнула Ильдико и победоносно улыбнулась начальнику порта. Тот кивнул, а капитан «Хитрого лиса» радостно встрепенулся.

Глэй настороженно покосился на нее и манифест.

– Значит, мы можем отправиться в путь?

Ильдико пожала плечами.

– Вам еще нужно оформить документы на поврежденные при транспортировке товары. Но на этом моя задача здесь выполнена.

Она встала и поморщилась. После долгих часов сидения на жестком табурете спина жутко ныла.

– Доброй ночи. – Ильдико взглянула на тонкий край зарева вдалеке. – Точнее, доброго утра.

Она приняла искреннюю благодарность начальника порта за помощь и пообещала нанести повторный визит, если в будущем подобная проблема повторится. Напоследок она посмотрела на капитана, деловито отдающего приказы сонной команде готовить корабль к отплытию. Ильдико надеялась, что сегодняшний урок послужит примером для Гаура и те больше не будут пользоваться подобной уловкой.

В крепости по-прежнему кипела бурная деятельность – прислуга готовилась к предстоящему пиршеству. Ильдико не стала интересоваться, как продвигаются дела. Месуменис умело справлялся с подобными вещами, занимая пост управлявшего Саггары не один год, так что Ильдико оставалось не вмешиваться и соглашаться либо просить внести изменения, когда Месуменис и главная повариха спрашивали ее мнение.

В данный момент Ильдико была вдвойне благодарна сноровке слуг. Единственное, чего ей хотелось, – это принять ванну и смыть с тела портовый смрад.

Ожидавшая в спальне горничная Синуэ брезгливо поморщилась, прежде чем смогла изобразить на лице учтивость.

Ильдико рассмеялась.

– Не утруждайся. Знаю, от меня дурно пахнет. Разит за версту.

Они вдвоем принялись снимать с нее провонявшую одежду, и вскоре обнаженная Ильдико укрылась одеялом в попытке немного согреться. Она съежилась в кресле у зажженного очага, пока Синуэ ходила на кухню распорядиться согреть воду и принести еду.