Грейс Дрейвен - Эйдолон

Она поцеловала его. Не быстро в губы или сладостно-мучительным покусыванием, а подарив медленный до неприличия, прекрасный танец языка и губ. Ильдико приоткрыла рот и раскинула бедра. Бришен скользнул внутрь, заполняя желанный рот и лоно, пока Ильдико не воспарила от полноты ощущений. Он украл поцелуем ее хриплые стоны.

Его руки скользнули с талии на бедра, удерживая ее на месте и тесно прижимая к себе. Ильдико посасывала его язык, ее внутренние мышцы в соответствующем ритме сжимали член. Их положение не позволяло двигаться дальше, пока не разомкнутся губы. Ильдико подождала, пока в легких совсем не останется воздуха, а затем отстранилась, жадно вдыхая и прижимаясь лбом ко лбу Бришена.

– Блаженство, – гортанно выдохнул он. – Я долго не продержусь.

Невероятно! О продолжительном занятии любовью не могло быть и речи. Это не важно. Ильдико довела их обоих до исступления. Трение таза о лобок, растягивающий изнутри возбужденный член, витавший в воздухе особый аромат – все это сводило с ума.

Ильдико раскачивалась на нем, выгибая спину, сжимая пальцами плечи, когда волны тепла и ощущений пробежали по позвоночнику, закручиваясь спиралью в животе. Она вскрикнула, впившись ногтями в плоть Бришена, с силой сжимая колени на его бедрах. В плену мучительного оргазма Ильдико смутно услышала его ответные стоны и произнесенное на прерывистом выдохе ее имя, когда Бришен сжал ее ягодицы и окунулся в омут экстаза.

Ильдико опустила голову, тяжело дыша, прежде чем растянулась на Бришене. Его грудь прижалась к ее груди. Он обнял ее, не позволяя отстраниться, и перевернул их обоих на бок. Темные волосы упали ему на щеку и глаза, и Ильдико поймала шелковистые пряди пальцами, заправив их за ухо.

Бришен уткнулся лицом в ее ладонь.

– Я не думал ни о чем другом, кроме поцелуя, с тех пор как мы с отрядом отправились домой.

– А как же насчет всего остального?

Она запротестовала, когда он стиснул ее в объятиях.

– Не смел. Иначе окончательно бы отвлекся и с такими мыслями загнал бы лошадь на верхушку дерева.

Они оба рассмеялись от возникшего в голове образа. Бришен дернул одеяло с одной стороны, потом с другой, пока не укутал их с Ильдико в теплый кокон. Затем он сорвал с нее сорочку и бросил в угол к своей грязной рубахе и штанам.

– Ей здесь не место.

Нагая, Ильдико прижалась к его горячему обнаженному телу. Бришен погладил ее по спине и потерся подбородком о макушку. Но вскоре его движения замедлились, а потом и вовсе прекратились. Дыхание стало ровным и глубоким.

Ильдико наклонила голову, любуясь лицом любимого. Несмотря на заверения, что они рано не уснут, Бришен задремал. Из-за усталости под его глазами пролегли темно-синие тени. Ильдико улыбнулась, теснее прижимаясь к мужу и зарываясь в теплое одеяло и меха.

Бришен дома. В безопасности. В ее объятиях. Во всем мире нет лучшего момента, чем этот.

Ильдико закрыла глаза и присоединилась к нему во сне.

– Я просмотрел соглашения о правах на воду между Натепом и Истари, а также карту, показывающую путь потока через два поселка. В карте ошибка, из-за которой почти лига спорного потока закреплена за Истари, а не Натепом. Теперь две деревни готовы взяться за оружие. Ваше высочество, боюсь, при любом моем решении потребуется военное вмешательство Саггары.

Бришен молча кивнул, лениво размышляя, что о нем скажут потомки, если он собственноручно вонзит в себя меч от отчаяния, пытаясь прервать безумно скучные разглагольствования своего наместника. Возможно, тема не казалась бы столь унылой, если бы он не слышал всего этого в третий раз, в невыносимых мельчайших подробностях. Давний конфликт между двумя поселками длился еще со времен деда Бришена, который правил Баст-Харадисом из Саггары, а не из нынешней столицы. Карта, казалось, всегда ошибалась, а излучины потоков были такими же меняющимися, как вода, которая в них бежала.

Бришен с тоской посмотрел на открытые двери, ведущие из большого зала в крытую галерею. В очертаниях множества костров танцевали и прыгали силуэты. Каи из каждого поселения, начиная от скромных фермеров, трудившихся в полях, собирая урожай, до наместников, работающих за столами и теперь донимавших его бюрократическими вопросами, собрались в крепости на праздник Кихаки – два дня изобилия еды, питья и занятий любовью. К сожалению, сейчас Бришен не мог насладиться ни одним из этих благ.

Собравшихся в зале было немного, в основном наместники, посчитавшие это время подходящим для жалоб, да слуги, которые сновали между кухнями и сервировочными столами. Пирующие наполняли тарелки едой и возвращались к остальным на галерею и внешний периметр редута. Музыка и хриплый смех доносились до зала, и Бришен подавил стон, когда второй наместник потребовал разрешения целого ряда проблем, которые, как был уверен Бришен, он уже решал во время визита в ту провинцию в прошлом месяце.