Ксения Болотина: Фамильяр ее ведьмачества

Стоит ли говорить, что ни еды, ни воды я сегодня так и не дождалась. А хотелось, даже очень. Голодный желудок сводило болезненными спазмами, а губы не только обветрились, но еще и начали трескаться, до крови.

Зато на следующий день меня отпаивали вкусным бульоном и прохладной, чуть подслащенной водой. Быть может даже морсом или компотом. Я в тот момент не особо улавливала то, что со мной происходило.

Так тянулись дни за днями. На самом деле, прошло не так много времени, но когда каждый день сжимаешься от страха, а через день мечтаешь умереть, даже минуты кажутся вечностью.

Блондинистого дракона мотало из крайности в крайность. Он то колотил меня за каждую фразу, то укачивал на руках и жалел, словно маленького ребенка. Все чаще и чаще я гнала от себя мысли о смерти, а они возвращались вновь и вновь.

В своей темной, каменной тюрьме я не могла следить за временем, не могла лечь и расслабиться, мои руки так и были прикованы к стене, только несколько раз меня освобождали и давали сделать несколько кругов по комнате. Потом перестали, не видели смысла, в один из таких дней, я не смогла ни встать, ни двинуть руками.

Постоянно напряженные нервы вылились в бессонницу и тревожность. Вздрагивала буквально от каждого звука. А сегодня…

Сегодня мне было лучше, чем в прошедшие дни. Все стало безразлично. Меня, наконец – то накрыла апатия.

Скрип двери. Тяжелые шаги. Скрежет подвигаемой табуретки.

Не поднимаю головы, плевать даже на возможную вспышку злости.

– Драконы слишком вспыльчивы, – без приветствий и упреков начинает говорить сумасшедший дракон. – Особенно молодые. Постоянно ссоры, а где ссоры там и драки. Видела хоть раз драконьи драки? И не надо. Страшное зрелище, – он уже привык что я молчу, ему главное чтобы я слушала. – Знаешь как у нас решили эту проблему? Есть одно зелье, оно подавляет драконью сущность. Зверь все так же внутри тебя, все видит, но сделать ничего не может. Это зелье спасло тысячи молодых жизней. Да и взрослые его принимают, когда выходят на арену. Пар надо выпускать не только молодым. Это я тебе к чему рассказываю, – подошел он ко мне и ласково потрепал по голове. – К тому, что выход есть всегда, надо его только найти.

Слова сумасшедшего дракона дошли до меня только когда он покинул мою каменную комнату. Страшно уже не было, была полная безысходность, которой было плевать на то, что я хочу жить.

В этом мире, не плевать на меня только зверю, что сидит внутри спятившего блондина. Только благодаря этому дракону я жива. Смысл слов блондина был прост. Нет дракона, не станет и меня.

Голова мотается из стороны в сторону, еще немного и меня стошнит. Нет сил даже возмутиться, не то что попытаться вывернуться из крепкого захвата. Перед глазами темнеет и мелькают звезды, не те, что в небе, а более мелкие и противные, явные предвестники скорого обморока.

Впивающееся в живот плечо, большая рука обнимающая обнаженные ноги. Во всем этом нет ни грамма сексуального подтекста, только необходимость удерживать мое, почти безвольное тело.

Остановка, чувство полета, настолько быстрое, что если бы не удар вышибающий дух, его можно было бы принять за плод воображения.

Тихие шаги. Не будь под ногами шелестящей травы, их было бы не слышно.

Нет сил встать и идти. Сил нет даже на то, что бы приподняться на руках. Могу только лежать и слегка двигать головой.

Красные отблески бьют по глазам. Закат. Наверное. Что бы подтвердить мои предположения, надо перевернуться на спину и посмотреть в небо. Непосильная задача.

Перед глазами зеленая трава. Не высокая, наверняка мягкая и тонкая, будто газон. В нескольких десятках шагов толстые стволы деревьев. Самое начало леса. И по-хорошему надо бежать, спасаться, хотя бы ползти. Дракон не отпустит. Но сил хватает только на мысли и открытые глаза.

«Иди к воде».

Шелестит вокруг меня трава, голосом доброй старушки.

Улыбаюсь открыто и светло. Вот и первые признаки сумасшествия пожаловали. Если дракон еще немного задержится, у меня есть все шансы окончательно съехать с катушек и принять смерть с улыбкой на губах.

«Иди к воде».

Снова шелестит рядом трава, жаля тело острыми иглами. Если бы могла, наверное, подскочила бы на месте.

«Там спасение».

Цветок выросший прямо на моих глазах, касается моей щеки белыми лепестками и тянется в сторону, указывая мне направление.

Вдыхаю сладковатый запах и снова улыбаюсь. Обветренные губы не выдерживают такого издевательства. Тонкая кожица лопается и по моему подбородку стекает щекочущая, теплая капля.