Ксения Болотина - Фамильяр ее ведьмачества

Мысли о матери перекинулись на Степана. Стала по-настоящему больно и обидно. Я никогда больше его не обниму, не увижу родную улыбку, не посмотрю в знакомые до боли глаза, не прижмусь к его груди.

Боль, острыми когтями раздирала грудь. Впервые я поняла как больно дышать, потеряв того, кто был для меня целой вселенной. Боль нарастала волнами и сломанная челюсть по сравнению с ней, была несущественной мелочью, не стоящей даже внимания.

Из глаз беспрерывно лились слезы и я тихо выла, вторя стенаниям разорванного в клочья сердца.

В какой – то момент, просто вырубилась, обессилив. То ли просто уснула, то ли скользнула в спасительную темноту обморока. А вот очнулась от уже знакомых ощущений.

Мой судорожный вдох, обжигающий холод и колючие капли, собирающиеся в ручейки. Голову не поднимала, даже не сделала попытки. Куда там поднимать голову, когда даже глаза открываются с трудом.

– Кто ты?

Тихий, на этот раз спокойный голос моего блондинистого мучителя.

– Ярина, – едва смогла просипеть.

Говорить было трудно, то ли от долгого молчания, то ли от вчерашнего воя. Но и играть в молчанку я не решилась, это сейчас он спокоен, а через секунду…

В общем, снова получать по лицу, не было никакого желания.

– Твое имя я запомнил. Кто ты такая?

Были бы силы, я бы сейчас не поленилась поднять голову. Вчера бушевал, сегодня спокоен… слишком спокоен.

– Человек, – немного помолчав, все же решила добавить еще одно пояснение. – Дочь Галины.

Что еще можно ответить на этот вопрос, не знала. Вряд ли его интересует моя профессия.

– Хорошая попытка, – тихо хмыкнул блондин. Вчера, брюнет вроде бы называл его имя, вот только я не запомнила, не до этого было.

– И я бы даже тебе поверил. Внешность похожа, возраст подходящий. Вот только я дракон и степень родства могу определить даже не напрягаясь. Вы родственники, но ты ей точно не дочь.

Было ли мне обидно и больно от этого знания? Нет. Скорее я даже испытала облегчение. Ведь не может по-настоящему родной человек обречь на смерть. У меня даже мысли не возникло усомниться в словах моего мучителя.

– Не знала, но спасибо, что сказали, – поблагодарила его от всей души.

После вчерашних слов врача, стало даже немного жаль блондина. Мужик как и я, пострадал от этой стервы. Жалость моя не была всеобъемлющей, я ему сочувствовала, в чем – то даже понимала, но ровно настолько, чтоб моя рука не дрогнула если мне представится возможность избавиться от него и бежать. Маловероятно конечно, но ведь мечтать и надеяться мне никто не запрещал.

– Радуешься, что убила не свою мать?

Захотелось рассмеяться. На подступах была очередная истерика. Да нефига он не спокоен, он в тихой ярости и сейчас, я опять огребу.

– Я никого не убивала, – сами собой вырвались слова.

Даже дыхание перевести не успела, как этот ненормальный оказался рядом и голова взорвалась болью. Зарывшись всей пятерней мне в волосы, резко дернул. Затекшую шею прострелило, макушка встретилась с каменной стеной, из глаз брызнули слезы.

Зажмурилась, ожидая удара.

– Мы возвращались с охоты, – глухо заговорил блондин, аккуратно убирая с моего лица волосы. – Она упала мне прямо в лапы, из воздуха. Такая маленькая, испуганная и такая красивая, – убрав волосы, начал поглаживать пальцами щеку, губы, подбородок и шею. – Я сразу же понял, что она та самая. Единственная. Моя пара. С ней я понял, что значит счастье.

Блондин замолчал, полностью уйдя в свои воспоминания. Я же боялась лишний раз вздохнуть. Когда тебя держит в плену злой мужчина это одно, а когда этот мужчина начинает проявлять явные признаки сумасшествия, это уже совсем другое. Сейчас, я была согласна со словами врача о том, что мне было бы лучше умереть сразу. Долго в таком напряжении и ожидании очередного удара, я не выдержу. Умереть не умру, но умом тронусь точно, а этого не хотелось больше чем смерти.

– Сухие, – посмотрел на меня блондин осмысленным взглядом и снова провел пальцем по моим губам. – Хочешь пить? Ну конечно хочешь! И кушать тоже. Прости, я виноват, надо было накормить тебя еще вчера, – сам задавал себе он вопросы, тут же на них отвечая. – Сейчас, сейчас все будет.

Блондин аккуратно высвободил из моих волос руку, тут же пригладил растрепавшиеся, влажные пряди и встав на ноги направился к распахнутым дверям.

– Сейчас я распоряжусь насчет еды. Только ты дождись, никуда не уходи, – поспешно закончил свою речь и вышел за двери, впрочем, помутнение в голове не помешало ему эту самую дверь запереть.