Ирина Сергеевна Молчанова - Незараженные бессмертием

– Ты разучилась доверять людям, – Филипп с сожалением констатировал сей факт.

– В большинстве своем мужчинам, – уточнила Ира.

– А есть основания для столь мощного впечатления? – поинтересовался пожилой человек.

– Особых поводов нет, но мелкие ситуации, наслоившись друг на друга, создали ощущение некоей систематичности. А может мне просто лень пытаться узнать, что есть другие модели поведения мужчин, – пояснила девушка.

– Разочарование не должно укореняться, иначе оно станет преградой к личному счастью. Жизнь многообразна и потому пара схожих ситуаций не может означать закономерность, – Филиппу хотелось вернуть собеседнице уверенность, что отношения с мужчиной могут быть радостными и приятными.

Ира, казалось, слушала вполуха защитную речь старика относительно мужчин. Он был прав, она это знала, но данная тема все больше теряла свою актуальность. Для неё.

Видя утрату интереса на лице девушки, старик понял, что его нотации о важности семейной жизни наталкиваются на стену безразличия. Ему не хотелось отталкивать человека, радовавшего его визитами и беседами. Не хотелось наступать на больную мозоль и пытаться залезть в душу. И тогда он решил перевести тему разговора.

– Помнится мне, что ты любишь строить догадки, что там нас ждет после смерти, – Филиппу обсуждение этой темы давалось легко, хоть он уверенно и приближался к её разгадке. И он попал в десятку, подбирая новый объект дискуссии.

– Вы все также проницательны, – Ира улыбнулась той легкости, с которой Пшелинский угадывал чужие мысли. – Мне кажется Филипп Бориславович, что наш мир своеобразная биологическая онлайн игра, в которой мы проходим испытание, а по завершении задачи, с которой вступили в игру, выходим из программы. Вечна ли наша жизнь там? Может наш кодовый образ запускается из одной программы в другую, тем самым обеспечивая нам непрестанное существование.

– В том, что мы часть большой игры, нет сомнений, девочка, – засмеялся Филипп Бориславович: – Эта игра может быть намного скромнее, чем истинная реальность за её границами. А может так случиться, что именно здесь человек получил в свое распоряжение технические достижения и прочие блага, которые и наталкивают тебя на данную интерпретацию загробного мира.

– Там. За гранью нашего мира. Какой век развития цивилизации может быть? Неужели души, ушедшие отсюда, погружаются во времена, когда чтение было уделом избранных?

– Там вряд ли существует время и потому все вехи человеческой истории могут находиться вперемешку. Кто в каком периоде жил, тому тот и ближе. Диссонанс слишком выражен, – пожилой учитель ненадолго запнулся, и продолжил: – В связи с этим, пространство того мира может быть многослойным. Каждый из слоев отвечает за конкретный временной период. И при всем этом существуют они одновременно.

– В этом есть рациональное зерно, – Ира была восхищена учителем, способным давать четкие ответы на глубокие вопросы: – Меня волнуют и другие вопросы, связанные с вероятным миром после земного пребывания: какие мы там внешне; сохраняются ли там наши привязанности и чувства, которые были здесь; есть ли там животные, птицы, природа?

– Животные и природа могут быть там, ведь они практически идеальны и могли быть здесь созданы исходя из того, что есть там. А может они новшество для того мира, и сначала проходят этап развития здесь. А вот наш внешний облик там может быть точной копией того, какие мы здесь, а может совершенно иной. Не исключено, что безликий, – он и сам нередко думал о том, как выглядит мир, о котором живые только строят догадки.

– На этот счет у меня несколько версий. Возможно, мы отчасти схожи на наши земные образы и потому неслучайны наши рождения теми, кем мы здесь стали. Может быть и так, что душа изначально не имеет индивидуальности, пока не родится на земле и не приобретет свойственные образу черты. Но, внешность не самое важное в данном вопросе, – Ира заметно погрустнела.

– Ты права. Я понимаю, о чем именно ты волнуешься. Утраты отдаются болью в сердце. Я и сам имел домашних питомцев. Мой старый полосатый кот и маленькая болонка провели со мной много лет. Каждый из них был личностью. Капризы. Радости. Болезни. Жизнь с ними становится полнее, – Филипп нежно любил своих питомцев и понимал, насколько они близки человеку и как без них одиноко, когда те уходят.

– Они должны быть с нами в вечности, – в глазах девушки блестели не слезы, там поселилась надежда.