Валентина Гордова - За руку с его величеством

Ветер, свежий и прохладный, тоненькой струйкой прямо в лицо. Но ведь мы стоим практически на вершине горы, ветер здесь – нормальное явление.

– Тори! – окликнул сзади Рэй.

Он не мог начертать руну, пока я далеко, потому что в противном случае портал поглотит их без меня. И теперь друзья ждали, когда я подойду, чтобы перенестись в академию и там наконец выяснить, намерено нас «заблудили» или же мы такие неудачники.

Я дернула плечом, мол, сейчас вернусь, и, хмурясь, начала медленно пятиться, не отрывая взгляда от цветущей стены. И в тот самый момент, когда уже решила, что схожу с ума на нервной почве, по коже вновь мазнула ледяная струйка.

И я поняла! Воздух в лицо, хотя сама я стояла напротив каменного выступа!

Шаг обратно к стене я сделала уже вполне осознанно. Подняла руки и, взявшись за тоненькие веточки, раздвинула спутанные стебли в стороны, открывая вид… нет, не на острые камни, а на темный зев грота.

– Здесь пещера! – крикнула через плечо, присмотрелась повнимательнее и добавила: – С рунами!

Это-то и оказалось решающим фактором. Просто, если бы это была обычная пещера, я услышала бы в ответ что-нибудь вроде «ага» и «иди сюда», а тут руны! А руны – это магия! То есть фактически мы обнаружили полную магии пещеру. О которой нам не рассказывали на занятиях. Пещеру, о которой мы не знали. А судя по ее запущенному виду, о ней вообще никто понятия не имел!

– Покажи, – велел мгновенно оказавшийся рядом Рэй, осторожно отодвигая меня в сторону и заглядывая в созданную мною прореху.

– Серьезно, руны? – не поверила подошедшая к нам Кости.

– Полная пещера, – подтвердил Рэй, небрежно обрывая растительную завесу и делая дыру побольше, позволяя заглянуть и остальным.

– Пошли туда, – с немного безумной улыбкой предложил Григ, делая шаг по направлению к пещере.

– Рехнулся? – Вэр тут же вцепилась в него, а Рэй молча преградил эору путь.

– Они могут быть опасными, – разумно заметил Мэд, скрестив руки на груди и задумчиво глядя внутрь, – я таких вообще не знаю.

Мне знаки тоже были незнакомы. Они сильно отличались от тех, что преподавали нам. Были какими-то грубыми, неровными, острыми. А еще они начинали тускло светиться золотистым. И чем дольше я смотрела, тем насыщеннее становилось их сияние.

– Валим отсюда, – напряженно произнес Мэд, как и я, вглядывающийся внутрь пещеры и заметивший происходящие с рунами изменения.

Кости, что-то тихо выговаривавшая Григу, и Рэй, молча заступивший ему путь, непонимающе глянули на нашего лекаря, а потом одновременно посмотрели в уже не такую уж и темноту, стремительно наполнявшуюся золотым свечением.

Плохой знак, очень-очень плохой.

– Уходим, быстро! – приказал Рэй, отступая спиной вперед и на ходу создавая руну, которую нам нужно было применить еще несколько орэ назад.

А пространство вокруг нас вдруг пронизывалось ледяным воздухом. Далеко не сразу я поняла, что это не воздух, а что-то внутри меня, остро реагирующее на проявление магии. Дыхание перехватило, все тело свело от напряжения, и меня затрясло, как в лихорадке. И ужас, густой и черный, вызывающий безотчетную панику, заполонил душу.

Портал переноса сработал на полмире позже, чем пещера перед нами буквально взорвалась насыщенно золотистым сиянием. И этот свет рванул во все стороны, вымораживая пространство и топя в этом холоде нас…

– А-а-а! – закричала Кости еще во время переноса, хватаясь руками за виски.

Григ глухо зарычал следом за ней.

Из портала мы не выходили – вывалились на холодную землю, с силой сжимая собственные головы, вдруг разболевшиеся с такой силой, что терпеть это было невозможно.

Кости черепа будто сдавливали со всех сторон! Выворачивали, стучали, сжимали с немыслимой силой, лишая возможности думать и заглушая все эмоции. Голова… взрывалась!

Словно издалека послышался чей-то полный боли вопль. Мой.

Из глаз хлынули обжигающие слезы, мышцы свело от напряжения, и не было сил на вдох…

Раздавались какие-то крики, топот многочисленных ног, множество других разрозненных звуков, сливающихся в одно неясное смазанное пятно вместе со всеми остальными ощущениями… И, когда терпению пришел конец и не осталось больше сил, вдруг резко все прекратилось. Мгновенно, будто рукой смахнули, боль пропала, ушла, не оставив после себя отголосков. Будто ничего и не было.

Собственные судорожные всхлипы практически оглушили. Медленно, все еще боясь пошевелиться, я отняла дрожащие от напряжения руки от головы, с опаской приоткрыла слезящиеся глаза и попыталась оглядеться. Подняла голову с земли, в которую, сидя на коленях, утыкалась лбом и даже не чувствовала этого.