Анна Владимирова - Мой босс – палач

– Не дергайся…

– Что тебе нужно?! – дернулась вопреки приказу.

– Ты… – Нарушения своих приказов он не терпел – сжал пальцы на горле и потянул на себя.

Другой рукой он скользнул мне на бедра, и те ошпарило жаром, а мои сценические шортики облетели красивым искрящимся пеплом под шорох сыплющегося на пол бисера и громкий стука сердца.

– Пусти, – выдавила. Паника затопила вены адреналином, выключая голову. Тело податливо обмякло в руках мужчины, растворяясь вслед за пеплом. Та же участь постигла и верхнюю часть костюма…

Мы горели… Огонь уверенно ласкал чувствительную кожу груди вместе с руками инквизитора, жидким ядом струился в легкие, а оттуда – к животу и ниже. Мне давали пламя взаймы, но оно все равно стремилось вернуться к хозяину, притягивая меня следом, прошивая мелкими раскаленными иглами. Конец мне. И я даже не могу спросить, за что – неужели так запретны были взгляды в эти его глаза? А глаза уже были напротив – вгрызались в душу в поисках какого-то ответа, которого – уверена – у меня не было.

– Ты ошибаешься, – растянула губы в наглой улыбке.

– Значит, просто использую тебя… как клиент, – зло процедил мне в губы, собирая волосы на затылке. Пламени вдруг резко не стало, меня будто выбросило в снег. По коже прошлась волна противных покалывающих мурашек, грудь затопило отвращением.

– Тогда будь нежен, пожалуйста, – и я обхватила его лицо дрожащими ладонями. – Ты будешь первым… – Откуда во мне вдруг появилась такая внутренняя сила отвечать этому адовому отродью? От отчаянья?

Хорошо, что странная пелена спала с глаз, и я снова могла мыслить и видеть совершенно четко. «Будешь первым» будто еще звенело в ушах, отражаясь от стен, как если бы те были хрустальными, а не звуконепроницаемыми. Я сидела на нем полностью обнаженная, упираясь ладонями в широкую голую грудь мужчины, а он держал меня за волосы, вынуждая смотреть в глаза:

– Первым? – переспросил удивленно.

Я не ответила, но ему не было нужно.

– Я же говорю, не продаюсь, – прошептала. Силы стремительно покидали, губы дрожали. Дико хотелось разрыдаться, и я сглотнула ком в горле. А он все продолжал меня сканировать… Как его ладонь оказалась на области сердца, я не поняла. В следующий миг он прижал меня к себе за затылок и, по ощущениям, выстрелил в сердце…

Чашка тряслась в руке, а потом еще и зазвенела фарфоровым ободком на зубах, пока я пыталась добраться до ее содержимого.

Я пришла в себя на диване в пустой вип-комнате, укутанная в одеяло. Тело болело так, будто отпахала танцевальные программы за всех этим вечером, а еще раздирало от голода, будто инквизитор меня все же завел… но не воспользовался.

– Тварь… – процедила.

– Он сидел с тобой два часа, – подала глухой голос Донна. – Когда ты начала приходить в себя, ушел. И я сразу бросилась к тебе…

И не сказал ничего – это я уже выяснила, как и то, что он вообще никому ничего не объяснил. Все думали, он тут со мной кувыркается все это время, а он… просто ждал, пока приду в себя.

– Может, ты ему понравилась?

Ну что с блондинки взять? Дура – она в любые времена дура и любимица богатых мужчин.

Я отставила чашку. В нашем заведении отличный кофе подавали только гостям.

– Картер ничего не сказал? – я направилась к своему шкафчику и рывком стянула лиф. В раздевалке было уже пусто – все разошлись. Только Донна сидела и ждала. Надо будет ей шоколадку купить.

– Нет. Босс только попросил быстрее решить с подменой, если тебе понадобится.

Ну еще бы. Картер – хозяин заведения – особенно нас за людей не считал. Он даже смотрел сквозь, когда с ним разговаривала. Вечно занятой своими мыслями и подсчетами, он не утруждался переживаниями о танцовщицах. Смысл? Одна ушла, придут двое. Танцевать в таких заведениях, смешно сказать, очень престижно и выгодно. Но вот о подменах надо будет подумать. Смогу ли я выйти на сцену в ближайшее время? Что со мной сделал инквизитор? Я же помнила, как запекло под его ладонью, а потом по внутренностям будто огненный ураган пронесся, и сознание спалил к чертям. Жуткое чувство… Как вспоминала – сразу бросало в дрожь.

И ведь не найти подонка, не предъявить ничего! И от бессилия бесило еще больше, хотя, это как раз хорошо.

Когда такси привезло меня под подъезд дома, уже светало. А уже через два часа надо было плестись на учебу. Прокравшись холодными пролетами, я толкнула дверь в свою маленькую квартирку и с облегчением захлопнула за собой. Но не успела перевести дух – принялась остервенело срывать одежду. Я казалась себе грязной… Этот ублюдок будто ткнул носом в то, от чего я старалась убежать все годы здесь, в Лэйдсдейл.