Марина Индиви - Черное пламя Раграна

Вальцгардами называли военных иртханов, а само слово пришло к нам из Аронгары. С изобретением телепорта эта страна буквально ворвалась в нашу: культурой, традициями, языком, и не затерла Рагран полностью исключительно благодаря тому, что должна была сохранять видимость нашей свободы. Это продолжалось достаточно долго, и, хотя наши правители делали вид, что ничего такого не происходит, полную автономию Рагран получил исключительно с приходом к власти Вайдхэна.

Исключительно потому, что связываться с ним было себе дороже: противопоставить его силе Аронгаре было уже нечего. Равно как и прикрываться слабой кровью нашего правящего (как было до него), чтобы и дальше диктовать свои правила и условия.

Я настолько ушла в мысли про политику и Вайдхэна, что даже не заметила, как друзья усадили Кати и Лара в детские креслица.

– Ням! – выдал Лар и потянулся за пирожком со сладкой начинкой, но я ловко отодвинула тарелку за мгновение до того, как он успел бы его схватить.

– Во-первых, не ням. Ты уже взрослый и умеешь разговаривать. Как это называется?

– Ням! – в глазах сына заблестели слезы, но я на манипуляции не поддалась. Сложила руки на груди.

– Лар.

– Мама!

– Лар.

Зои плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться. Она уже не раз и не два была свидетельницей наших «противостояний», поэтому только ткнула мужа локтем в бок, когда тот открыл рот, чтобы что-то сказать.

– Пифо… пифофок.

– А если постаррррраться?

– Пифорок.

– Почти, – я показала на тарелку.

– Пифо…

– Пи-ро…

– Пи-ро…

– … Жок.

– Жок!

– А теперь все вместе.

– Пи-ро… жок!

– Молодец, – сказала я, обняла сына и поцеловала. – И как большой молодец, ты у меня знаешь, что сладкие пирожки можно есть только после того, как поели суп. Правда?

Лар насупился, но кивнул.

– Ава, – не выдержал Даг. – Я аж вспотел весь. Тебе вальцгардов тренировать надо.

Я вздохнула, а Зои фыркнула.

– Вальцгардов меня тренировать не возьмут. Меня даже в отдел кадров не взяли.

– Сами виноваты! – тут же снова пошла в наступление подруга, и я пожалела, что снова подняла эту тему.

– Я завтра забегу в наш отдел кадров после смены, – понимая, что грядет гроза, Даг предупредил первый раскат грома заблаговременно и положил жене на тарелку горячее и салат. – Вина не предлагаю, мы тут все по детскому меню.

– По детскому меню мне полагается супчик, – я рассмеялась.

– Извини, подруга. Супчик только для малых, – развела руками Зои.

Я взяла ложку. Первое правило мамы – проверь, как ложку взял сын, но у нас было так. Я беру и ем сама, и Лар тоже берет и ест сам. Мы тут оба взрослые. Тем не менее второй взрослый, уплетая суп, не видел, как первая взрослая осторожненько смотрит, чтобы он не обжегся. И Лар не подвел: подул на ложку, как я его учила перед тем, как отправить в рот.

Светловолосый и голубоглазый, он вообще ничем не был похож на Карида. Казалось, что этот малыш – отражение меня, хотя в чем-то он меня переплюнул. Например, в длине и густоте ресниц, закручивающихся так, что упирались в крохотные густые бровки.

Глядя на него, я чувствовала, как сердце заходится от любви.

Ни за что его не отдам! Ни за что!

Даже если придется ночевать на работе и нанять десять нянь.

Сын взглянул на меня – так светло, так радостно, и я улыбнулась.

– Люблю тебя, – прошептала одними губами. Так, что расслышала только сама.

Глядя в небесные глаза сына, неожиданно снова обожглась о воспоминания. О темный, почти черный взгляд. Жесткий. Властный. Пренебрежительный.

В этот раз я споткнулась именно о последнее. Бенгарн Вайдхэн смотрел на меня так, словно я была досадной помехой. Если не сказать больше, раздражающей его неприятностью. Сама мысль об этом царапнула достаточно сильно и обидно.

Но еще сильнее царапнула следующая.

Что, если мне отказали, потому что я ему не понравилась?

Сама эта мысль обожгла так, что я замерла. Просто застыла, вспоминая случившееся: он действительно смотрел на меня слишком пристально и как-то очень странно. Но почему? Чем я ему не понравилась? Что я сделала не так, я ведь ни слова не сказала в его присутствии? С каждым мгновением эта версия казалась мне все более и более правильной, потому что Лиза, которая проводила собеседование, ничем не напоминала женщин, меняющих свое мнение по сто двадцать раз на дню. Больше того, я ей понравилась, если бы не понравилась – отделалась бы от меня классикой «мы вам перезвоним», что на языке работодателей обычно означает «нет».