Татьяна Коростышевская - Сад для бедной маргаритки

В другой моей руке оказалась увесистая серебряная коробочка, а фата растворилась в дрожащем от зноя воздухе, взмахнув на прощание зонтом.

Коробочку маменька отобрала у меня сразу после того, как я нагнала нашу карету и, следуя родительскому приказу, забралась внутрь.

– Белила? – сунув нос под крышечку, саркастично спросила графиня. – Гортотензия, Кортозалия, девочки, наша замарашка собирается свести с мордочки загар, чтоб поразить в самое сердце одного из принцев.

Сестры захихикали, Горти ткнула меня в бок твердым, как палка, пальцем, а Корти ущипнула за другой. Матушка же, леди Астролябия де Жуаньи, поморщилась и велела:

– Ступай на облучок, Марго, жариться под солнцем и подумай о том, что раздавать родительские подарки дорожным попрошайкам глупо и оскорбительно.

Перебираясь к форейтору, я слышала, как одна из сестер бормочет:

– Но замарашке удалось умилостивить фею, не будьте к ней строги, маман.

– Ты поверила этой лгунье, милая? Фата, побирающаяся у дороги? Это нелепо. Но белила… Запах волшебный…

До самой Ардеры никто из семьи со мною больше не разговаривал.

Мы, как и прочие прибывающие, стремились в столицу для участия в большом королевском празднестве. Официально было объявлено, что оно ознаменует нашу победу в войне со Скасгардией, но неофициально, о чем не преминули сообщить дворцовые герольды, отправленные даже в самые отдаленные уголки королевства. Его величество Тигарден хотел видеть при дворе всех незамужних девиц дворянских фамилий, чтоб самые достойные из них стали супругами юных ардерских принцев. Принцев было двое, девиц – не менее двух сотен, сражение предстояло нешуточное. Даже не сражение, а полноценная позиционная борьба на долгие недели. Я, по понятным причинам, от участия в ней была избавлена. Если бы маменька дала себе труд поразмыслить, прежде чем собираться в поход, то поняла бы, что и сестер вожделенная награда вряд ли ждала. Жуаньи, наше старинное поместье, давно превратилось в развалины; хозяйство, полторы деревеньки, год от года хирело, так что поразить столичных аристократов нарядами либо драгоценностями сестры мои не могли. Что же до внешности… Материнская любовь слепа, Гортотензия и Кортозалия красотою отнюдь не блистали. Было им уже за двадцать, этим непохожим друг на друга близняшкам, Горти была худа и длинна как жердь, Корти, напротив, приземиста и округла. Горти страдала несварением, что предавало ее коже землистый желтоватый оттенок, Корти – прыщами. Маменька тратила астрономические суммы на всяческие притирки и примочки для дочерей. Мне же было велено коротко стричься, чтоб сестры не расстраивались, заодно снабжая их волосами для парадных париков. Теперь, по прошествии трех лет, головы близняшек украшали мои пышные пепельные локоны. Когда папенька покинул земную юдоль, мне было пятнадцать, и, расплетая перед сном косу, я могла укрыться волосами, как плащом, до самого пола, сейчас они едва достигали плеч, и через месяц, самое позднее, мне предстояло их снова остричь под корень. Было ли мне обидно? Нисколько. Гораздо больше тревожило то, что о де Жуаньи могут плохо подумать. О бедных Жуаньи, разоренных Жуаньи, несчастных Жуаньи.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.