Галина Гончарова - Во славу короля!

– А я поеду на верфи, пообщаюсь с Августом. Не хотите присоединиться?

Лиля задумалась.

А может, и правда? Свильнуть ненадолго в сторону, а потом вернуться на маршрут?

Но пока она размышляла, судьба все решила за госпожу графиню. Как и всегда – по своему разумению.

– Письмо от его величества!

Гонец был молодым, растрепанным и очень боялся собак. Однозначно. Или только вирманских собак? Ляля и Нанук приводили его просто в шоковое состояние и заставляли держаться на почтительном расстоянии. Причем, мохнатые паршивцы все отлично видели и понимали. Лиля поклясться была готова, что барбосы нагло скалились. Ухмылялись. С-собаки страшные!

Джерисон принял свиток и небрежно сломал печать. Лилиан молчала, не спрашивая ни о чем. Сам расскажет. Но Миранда подобной тактичностью не отличалась.

– Папа? Что-то случилось?

Джерисон отвел взгляд от письма и улыбнулся, мол, ничего страшного. Рабочий момент.

– Мири, солнышко, поедешь со мной?

– Куда, пап?

– В гости. К Анжелине и Джолиэтт.

– ДА!!!

Миранда аж подскочила на стуле. К принцессам в гости она хотела, и еще как. Сдружились, малявки. Хотя принцессы, конечно, старше. Анжелине почти семнадцать, Джолиэтт помладше. Поздние дети, любимые и балованные. Хотя это по чьим меркам поздние – подумаешь, рожала ее величество, когда ей уже за тридцать было. Кто и в сорок с хвостиком рожает…

Лиля развела руками.

– Значит, в Тараль я одна. Меня не приглашают?

Джерисон покачал головой.

– Пока одного меня, а там видно будет. Простите, дорогая супруга, служба.

Лиля махнула рукой.

– Все в порядке, дорогой супруг. Служба – это святое.

Джерисон подозрительно покосился на супругу, поймал лукавый огонек в зеленых глазах, понял, что Лиля не обиделась – и улыбнулся в ответ.

Иногда его ставили в тупик и манеры жены, и ее слишком вольное подшучивание, но… ничего менять он уже не хотел.

– Вирмане с тобой поедут?

– Да.

– Вот и отлично.

Мало ли что. Мало ли кто. А вирмане – это надежно, кто не верит – может в подробностях изучить топор Эрика и убедиться. Вот, кстати, легок на помине.

Эрик вошел в столовую быстрым шагом.

Мокрая грива золотых волос, липнущая к телу рубашка – явно облился у колодца. Джерисон покосился на жену, не мелькнет ли в ее глазах чисто женский интерес, этакая непроизвольная реакция на красивого и сильного самца, но Лилиан даже не смотрела на Эрика. Они о чем-то шептались с Мири.

Вот подняла голову, увидела вирманина и улыбнулась. Не призывно. Просто – как другу. И Джерисон незаметно даже для себя, перевел дух. Все же неуверенность оставалась.

Одно дело – домашняя курица, та точно не улетит. Другое – экзотическая птица из дальних стран. Как ни подрезай крылья, не удержишь. И…

Сложно у них пока было.

Лилиан не клялась в любви, не вешалась супругу на шею, не демонстрировала своей слабости и беспомощности – и решительно выпадала из круга привычных Джерисону дам. Те всячески намекали, что не смогут жить без дорогого графа. А его родная супруга…

Эта и без десятка графов проживет, Джес и не сомневался.

Непривычное ощущение, когда к тебе приглядываются. Опасаются, размышляют, стоишь ли ты доверия… ничего! Лошадей он тоже приручал, и жену приручит! Рано или поздно!

– Эрик, мне сегодня надо съездить в Тараль.

– Сейчас, позавтракаю, ваше сиятельство, и сразу в путь.

Вирманин тоже предпочел мясо и налег на колбаски. Потом отломил ломоть хлеба, окунул его в мед…

Лилиан смотрела на это смеющимися глазами. Есть что-то умилительное в мужчине под два метра ростом, жутко брутальном, в шрамах и с могучими мышцами, который слизывает с пальца мед и чуть ли не мурчит от удовольствия.

Сладкоежка!

Джерисон почувствовал укол ревности, но тут же запинал ее поглубже. И демонстративно поцеловал жену – на этот раз в шейку.

– Дорогая, удачного дня.

– И вам того же, господин граф.

Улыбка, прощальный взмах рукой, и вот уже здоровущая черная зверюга уносит Джерисона и удобно устроившуюся перед ним Мири во дворец, а Ляля бежит рядом с конем.

На душе у Джерисона было подозрительно хорошо и спокойно. Видимо, ненадолго…

Предчувствия графа не обманули.

И Эдоард, и Рик ждали его в кабинете.

– Приветствую, – помахал рукой благородный граф, улыбаясь во все зубы.

– И тебе привет, племянничек.

Рик тоже улыбнулся, но как-то вяло. Джерисон поднял брови.

– Я в чем-то виноват, дядя Эд?

– Не ты, – вздохнул Эдоард. – Не ты. Но… ознакомься, что ли?