Анюта Соколова - Бессмертный

Валтиар посылает мне пламенный взгляд свинцово-серых глаз, которых до одури боится вся Ноория:

– Аэ, я подкидываю тебе потрясающую загадку, а уж как Орден будет тебе благодарен! Это просто чудо, что ты смогла его хоть как-то расшевелить! Не хочу даже спрашивать – как; за неделю всё, что мы услышали – «да», «нет», «спасибо»… Один раз он рассмеялся – в ответ на мою демонстрацию силы!

Высоченный красавец-магистр – двести двадцать стенов! – прохаживается взад-вперёд по своему кабинету, нервно сжимая кулаки:

– Парень свалился нам будто снег на голову! Просто пришёл на совещание Ордена, сел в сторонке и стал внимательно слушать. Не прорывался с боем, не снимал охранные заклятия – для него их словно не существовало вовсе! При этом я не чувствую в нём ни капли магии – обычный мужчина, каких пруд пруди! На вопрос, зачем ему это понадобилось, он ответил, мол, случайно попал и заинтересовался.

– После чего вы схватили его и заключили под стражу? – усмехаюсь я.

– Ты плохого мнения об Ордене. Я вежливо (повторяю – вежливо!) попросил незваного гостя покинуть зал. Он не стал спорить – взял и исчез. Исчез, Аэ! Из помещения, пронизанного охранными заклинаниями, как медойский сыр дырками! Я лично ставил печати на всё, до чего мог дотянуться, – не представляю уровень силы, способной не уничтожить, не снять, не повредить – просто игнорировать мои плетения!

Пожимаю плечами (есть у меня такая дурная привычка). Я целитель, не маг. Силу не вижу, в заклятиях разбираюсь плохо. Единственное, что меня интересует, – как в таком случае парень оказался в Артахенге.

– Так сам отдался нам в руки, – отвечает на невысказанный вопрос Валтиар. – Явился на следующий день в Орден, прямо в разгар заседания, посвящённого его поимке. Сказал – я ему любопытен… Знаешь, словно о диковинной букашке – безобидной и суетной!

Назвать безобидным верховного магистра не повернулся бы язык ни у одного здравомыслящего человека. Рэгарен шутя повелевает стихиями, ломает волю, вытворяет такое, что провинившихся учеников школы Нори пугают его именем. Вот в целительстве он – полный ноль, и зачастую мне приходится заживлять раны, убирать ожоги и сращивать переломанные кости великого и ужасного, но об этом тс-с! Страшная тайна. Для подчинённых глава Ордена должен быть всемогущ и неуязвим.

– А в Артахенгу он, конечно, тоже напросился сам, – издевательски протягиваю я.

Пройдясь по кабинету, ухватываю яблоко из вазы и вгрызаюсь в сочную мякоть. Обожаю яблоки! Особенно такие, зелёные и сочные, с глянцевой тонкой кожицей и белой хрустящей сердцевиной. Иногда мне кажется, что Ал покупает их специально для меня, чтобы я почаще заглядывала.

– А где я, по-твоему, должен его держать? – в тон мне откликается Валтиар. – Не в Риагире же! Он не разбойник, не шпион и не убийца. Я, между прочим, в эту жуткую тюрьму заключаю исключительно отъявленных преступников – остальных жалко!

Непочтительно хихикаю. Ал – и жалость! Да поможет Всевышний тому, кто попадёт в эти изящные крепкие руки с длинными чуткими пальцами истинного мага!

– Аэ! – возмущается магистр. – Твоё счастье, что ты – женщина! Любого мужчину с подобной миной я давно вызвал бы на дуэль!

– Любой другой не посмел бы громко дышать в твоём присутствии, – привычно отмахиваюсь я, – не то что смеяться… Ал, я не хочу возиться с этим парнем. Обыкновенный мужчина, сорока с небольшим, в прекрасной физической форме, все параметры соответствуют возрасту. С его способностями к магии разбирайся сам, я в этом ничего не смыслю. За сим разреши откланяться!

– Не разрешаю, – Валтиар хмурится и тяжело вздыхает. – Аэ, ты вынуждаешь меня злоупотреблять властью. Райвэна, прости – с сегодняшнего дня ты переселяешься в Артахенгу.

***

– Если ты живёшь тысячи лет, тебе, должно быть, всё давно надоело?

– Что – «всё», Райвэна? Каждый восход исключителен, закат неповторим. Даже звёзды на небе мерцают по-разному. Нет двух одинаковых деревьев, одна и та же вишня в саду весной зацветает по-новому.

– А люди?

– Люди уникальные создания. Они умудряются меняться даже в течение своей короткой жизни. Вчерашний трус становится героем, храбрый военачальник проигрывает сражение и постыдно бежит.

– Но подлец останется подлецом, а зло…

– Ты уверена, что можешь судить о зле, Райвэна? Сколько тебе лет? Сорок два?

– Сорок три года.

– Ты так молода… Почему ты редко улыбаешься? Холодная усмешка на твоих губах тебе совсем не идёт.