Карина Демина: Вдова его величества

На станции было пусто. Темно.

Единственный фонарь скорее привлекал мошкару, нежели разгонял темноту. В мутное стекло его стучались ночные бабочки, и влажный этот звук показался Катарине до невозможности мерзким.

– Нам стоит найти экипаж, – Катарина поежилась.

Ее слегка знобило – то ли от нервов, то ли от холода. Она поправила перчатки, зачем-то разгладила юбку, на которой позорным клеймом выделялось пятно от повидла. Приподнялась на цыпочки, силясь разглядеть хоть что-то.

Темнота. Тишина.

И даже лошади вздыхают бесшумно, не смея нарушать ночной покой города. А ведь и вправду, что делать? Будь Катарина одна, она бы и пешком отправилась, знать бы еще куда, но ведь есть багаж, который сгрузили прямо на землю. И теперь гора чемоданов намекала, что без помощи им не обойтись. А ведь брала самое, как казалось, необходимое.

У мьесс Джио были собственные представления о необходимом, оттого, верно, и набралось его с полдюжины чемоданов, а к ним пара бочонков и два сундука, перетянутых цепями. Вспомнилось вдруг, что при дворе ходил упорный слух, будто в сундуках этих мьесс Джио хранит головы недостаточно старательных любовников.

– Эй, милейший, денег хочешь? – поинтересовалась мьесс Джио в темноту.

И как ни странно, та ответила сиплым голосом:

– Кто ж не хочет?

– Тогда найди дамам экипаж. И помоги… со всем этим. К слову, душечка, разве нас не должны были встречать?

– Должны, – вынуждена была признать Катарина.

Она сама отправляла вестника. И выходит… выходит, он потерялся? Невозможно. Или тогда ее неправильно поняли? Тоже сомнительно. Вряд ли в этом городе есть еще одна станция. А Бристон – ближайший к поместью город.

Тогда…

– Не переживай, лапочка, – мьесс Джио весьма споро столковалась о чем-то с господином столь пугающей внешности, что вряд ли Катарина вовсе решилась бы подойти к нему. – Вот доедем, там и выясним, кому выписать плетей.

Ехать пришлось на телеге.

На огромной такой телеге, дно которой устилало сено. На сено бросили дерюжку, а уж на нее с извинениями и немалым, а главное, весьма искренним пиететом усадили Катарину. Тот тип просто-напросто поднял ее, будто в Катарине вовсе не было веса, и сунул в солому, сказав:

– Звиняйте, госпожа… вот шкуру еще суньте, помягше будет.

Шкура оказалась медвежьей, но пахло от нее травами.

На телегу загрузили чемоданы и бочонки, и даже сундукам нашлось место. Мьесс Джио устроилась подле возницы, и это отчего-то не удивляло.

– А расскажите, милейший, что у вас тут за место такое…

Телега шла медленно, но мягко, куда мягче кареты. Покачивались борта, скрипели колеса, от соломы пахло чем-то непривычным, но приятным.

– …Даже так… удивительно, а вот…

Мимо проползали улицы. Редкие фонари. Темные дома, казавшиеся одинаково недружелюбными. Изредка раздавался лай собак, который, впрочем, стихал.

– …И даже так?

Она умела говорить с людьми, неважно, с мужчинами или женщинами, с теми, кто стоял подле золотого трона, искренне недоумевая, что делает здесь же Джио, и с другими, которых было гораздо больше. Первые ее опасались, не понимая природы ее власти, как не понимала и сама Катарина, просто принимая как должное, что Джио может если не все, то многое. Вторые, пожалуй, почитали Джио если не своей, то всяко близкой по духу.

Разговор вился. И длился.

И город проплывал рядом, такой вдруг большой, хотя куда меньше Лондиниума. И пахло здесь лучше. И скрип колес убаюкивал, а шкура была тепла.

– Вы б тоже до сена полезли, госпожа, а то ж ехать нам еще и ехать…

– Долго?

– Дык… сперва до Бузинной улицы, там поворот от Кожевенного. И еще один опосля ратуши, а потом уж напрямки через холмы.

Описание не вдохновляло. А если бы мьесс Джио не нашла этого увальня? Катарина запоздало расстроилась. Подобное небрежение говорило об одном: за хозяйку ее не считали.

– Не расстраивайся, лапонька, – мисс Джио ловко перебралась на сено. – Подвинься-ка… следовало ожидать подобного.

– Почему?

Беззвучно раскрылся защитный полог, от которого привычно закололо в висках. И Катарина поморщилась. Ладно там, в прошлой ее жизни, он и вправду был нужен. Но здесь-то кого бояться? Агрессивных сверчков? Или того кота, который громко жаловался на несложившуюся личную жизнь?

– Потерпи, – мягко произнесла мьесс Джио. – Одно дело, если за всем этим и вправду стоит обыкновенная человеческая глупость, и совсем другое, если…

Она не стала договаривать, как делала порой, когда хотела, чтобы собеседник сам включил голову. И Катарина кивнула.