Алина Углицкая - История одной (не)любви

Всю ночь она провела, вздрагивая от каждого шороха, вскакивая и подбегая к кроватке Ноэля.

А вот ее мучитель, похоже, прекрасно выспался. И судя по его утреннему цветущему виду, совесть его не мучила.

– У вас есть полчаса, чтобы собраться, – коротко оповестил он. – Экипаж уже ждет.

– Но этого времени слишком мало! – возразила она. – Мне нужно накормить ребенка.

– Ну, так поторопитесь, миледи. Или ждете второго даранха?

Метнув на него яростный взгляд, Дея пошла будить сына.

За завтраком оба молчали. Дея без всякого аппетита ковырялась в тарелке. Йеванн хмурился, но не трогал ее. Зато Ноэль крутился так, словно сидел на иголках.

Дею неприятно царапнуло то, что мальчик уж слишком явно искал внимания мага. Казалось, есть в облике темного что-то такое, что неудержимо влечет его взгляд.

– Мамочка, а этот дядя с нами теперь будет жить?

Вопрос Ноэля прозвучал так внезапно, что Дея побледнела и сделала вид, что не слышит.

– Возможно, – лаконично ответил Йеванн.

– А мы правда поедем на лошадках далеко-далеко? – прощебетал мальчик с набитым ртом, пока мать пыталась скормить ему очередную ложку овсянки.

– Правда.

– А Катарина с нами поедет?

– Возможно.

– А Шарль?

– Вряд ли.

– А мистер Доббс?

– Нет, этот старый хрыч нам ни к чему.

В голосе Йеванна прозвучала глухая угроза.

Вздрогнув, Дея вскинула взгляд. Маг сидел с застывшим лицом, только на виске дергалась жилка.

– Мистер Доббс хороший, – Ноэль насупился. – Он подарил мне лошадку. Правда, у нее потом колесики отвалились…

– Какая щедрость, – зло усмехнулся его собеседник.

Руки Йеванна, лежащие на столе, сжались в кулаки. Он посмотрел на Дею.

– Вчера я имел сомнительную честь встретиться с этим милым человеком. И видел все его грязные мысли.

– Вы читаете мысли?!

Возглас вырвался у нее раньше, чем она успела захлопнуть рот.

– Я дознаватель, – отметил маг очевидное. – Надо ли мне повторять это так часто?

Дея отвела взгляд.

Дознаватель. Почему она в самый неподходящий момент выпускает это из виду? Где ее здравомыслие, когда она в нем так нуждается?

– Значит, вы и мои мысли читаете?

Йеванн уловил напряженные нотки в ее голосе. Она боялась. Боялась, что он прочитает в ее мыслях что-то такое, чего ему не следует знать?

– А нужно? Или в вашей головке прячется что-то особое?

Нет, он не читал ее мысли и даже не собирался. Хотя мог это сделать в любой момент. Сковать магией по рукам и ногам, прижать к стене, так, чтобы она не могла даже двинуться, заглянуть ей в глаза и заставить подняться со дна души все, даже самые потаенные страхи, чаяния и надежды.

Но он не станет этого делать.

Хватит того, что, находясь в такой близости от нее, он чувствует ее эмоции. Всю неприязнь, отчуждение и враждебность.

Чувствует, как ее тело против собственной воли откликается на него. Ведь они связаны душами, и взаимное притяжение – неизбежный итог этой связи.

И как она ненавидит себя за эту слабость, которой не может найти объяснения.

Йеванн перевел взгляд на Ноэля. В мальчике определенно хороший потенциал, заслуживающий отдельного внимания. И скоро магия начнет просыпаться…

Нужно брать его под контроль прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. Пока он еще достаточно податлив и гибок. Пока он малыш…

– Кстати, – произнес Йеванн так, будто о чем-то внезапно вспомнил, – у меня есть кое-что для тебя.

На протянутой ладони сверкнул крошечный, размером с палец, кинжал в кожаных ножнах. Миниатюрная копия того, что был у него самого. Рукоять кинжала украшали руны, а в ножнах была просверлена дырочка, в которую был вставлен шнурок.

– Это растхар. Ритуальный кинжал демонов Альдарика.

– Настоящий?! – у мальчишки загорелись глаза.

Он уже потянулся ручонками, как Дея вдруг одернула его:

– Это опасная игрушка! Ты порежешься!

– Зато научится обращаться с оружием, – хмыкнул Йеванн, и не думая убирать свой подарок.

– Вы невозможны! – заявила девушка, поднимаясь. – Он маленький мальчик! Ему рано играть с такими вещами!

– И когда же, по-вашему, придет время? В двадцать лет?

– Это не ваше дело, – вспыхнула она. – Пока еще я его мать, и я решаю, что лучше для моего ребенка!

Ворожея злилась, ее злость щекотала его самые низменные инстинкты, доставляя мучительное удовольствие. Горько-сладкое, с легким привкусом миндаля.

– Вот оно, бабское воспитание, – осклабился Йеванн. – Вы делаете из него тряпку, а не мужчину. Мальчику нужен отец.