Ануар Нурмаканов - Дайте мне белые крылья

Азат расстелил свои пожитки там, где было теплее всего, достал книжонку в желтой обложке и открыл первую страницу. Слова произносил как-то механически, не вникая в смысл, а сознание ракетой летело в небо. Вот он представил себя где-то на берегу далекого необитаемого острова: ему нужно спастись и выжить любой ценой, но на острове кроме пальм и попугаев нет ничего. Целый день он бродит в поисках людей, солнце накаляет песок, а время умоляет найти хоть кого-нибудь. Но на острове нет никого – он здесь один. И вот он, обессиленный и измотанный от жары, с мокрой футболкой и порванными на коленях штанами, садится под пальму, откидывает голову от бессилия и закрывает глаза. Перед ним все размыто, все как в тумане – не видно ничего, кроме собственных рук. Откуда-то из тумана она тянет к нему ладонь, а затем ведет по усыпанной камнями дороге, ведущей в небольшой домик в сотне метров от воды. Она пришла за ним! Она спасла его! Ему больше не нужно ждать других! Они нашли друг друга и этого достаточно!

Сначала было немного неудобно, и он ворочался с одного бока на другой, ругаясь про себя, что не взял раскладушку, которая первой вывалилась из кладовки, когда он открыл разбухшую от старости дверь. Бежать за ней точно нет смысла, да и лень. Можно укутаться одеялом посильнее – на улице все-таки прохладно. Дни хоть и теплые, но этого тепла не хватает для ночей. Куда-то оно улетучивается, где-то исчезает, и становится прохладно.

– Как я надеялась, что ты забудешь эту затею… – никого рядом с Азатом не было, но голос слышен был очень отчетливо и это точно не приснилось и не показалось ему.

– Диана?

– Ну кто же еще. Кто может также как и ты пропадать ночами на крыше старого дома? – она появилась из-за угла, подтягивая ближе к шее воротник своего огромного пальто. Через пару секунд она стояла перед ним, закрывая собой свет фонаря, от чего разглядеть ее лицо было не простой задачей .

– Сегодня должен был быть последний раз, когда я пришел сюда, – от резкого подъема закружилась голова, а кровь ударила барабанной дробью в области висков. И неожиданно сонное состояние, не дававшее покоя несколько часов, улетучилось.

– Значит надо было мне не приходить сегодня… Вот ты мне скажи, зачем ты меня преследуешь? – в ее глазах, даже в полной темноте, видна была грусть. Что-то идущее изнутри, стремящееся поскорее вырваться, но сдерживаемое сердцем. Наверное, поэтому слабые сердца так легко разбиваются – не могут они держаться долго и в какой-то момент сдаются.

– Я даже не знаю.

– Тебя ведь Азат зовут, верно? – она выдержала небольшую паузу, дожидаясь отрицания, но не получив его продолжила. – Слушай. Я прихожу сюда, потому что одна единственная возможность в несколько дней оказаться тут, чтобы меня никто не контролировал и не преследовал. И ты мне мешаешь. Тебе не спится что ли?

– Ты угадала. Но дело вовсе не в этом. Мне кажется, что я хочу узнать о тебе побольше.

– Ну тогда все. Ты знаешь уже достаточно, чтобы перестать ходить за мной по пятам.

Почему-то Азату вспомнилось, какой она была в магазине книг. Два абсолютно разных образа, никак не пересекающихся друг с другом, объединить которые во что-то единое можно было бы только услышав голос. Но даже сейчас и тогда были совершенно разные интонации, что уж говорить про манеру общения. Сегодня в ее словах звучало что-то уверенное, ни разу не остановившееся, не запнувшееся, а тогда то и дело мелькало сомнение и чувство того, что могут подойти, оборвать разговор и забрать ее силой. И как в книге, где есть загадка, где есть вопрос, от чего тебе хочется двигаться дальше и найти как можно больше ответов, ему хотелось узнать о ней побольше. Что может искать девушка на крыше посреди ночи? Но в тоже самое время, как она может так сильно измениться и быть той пугливой, оглядывающейся по сторонам девушкой как несколько недель назад?

Она не дождалась ответа и пошла к другой стороне крыши, оставляя за собой слышимый даже на открытом воздух шлейф прекрасного аромата. Азат дотронулся пальцами до лица – хотелось убедиться, что он не спит. Лицо горело, щеки пылали, а кровь заливала каждый сантиметр кожи. Если бы она не слышала его, он бы затанцевал прямо тут на месте. Но все что он смог себе позволить – это сжать кулаки и резким движением вверх выплеснуть всю радость и восторг от случившегося.

– На самом деле, я бы не хотел, чтобы ты подумала, что я какой-то маньяк или сумасшедший. Ну знаешь, у них всякое на уме.