Тальяна Орлова - Алмазная императрица

Ирта была поверхностно знакома с Хинандой и немного знала ее привычки, но под нашим надзором долго тренировалась и репетировала в гостиной, чтобы не провалить этот спектакль. Мы напоили Майера перед сном крепким вином, чтобы задурманить ему голову, позволили ему уснуть и разоспаться. И после демоница вошла в спальню. Мы втроем уселись в коридоре прямо на пол рядом с дверью, чтобы ничего не пропустить.

– Просыпайся, засоня! – рявкнула Ирта, стараясь сделать голос чуть ниже обычного.

Майер резко сел, покачнулся от головокружения.

– Ты?..

– Я, чертов ты идиот, а кто еще?

– Но мне сказали…

Ирта сбавила тон, чтобы все-таки не выдать себя голосом, и начала шептать:

– Я умерла, Майер. Но отпросилась у богов на минутку ради этой встречи. Посмотри на себя, ты превратился в дерьмовую тряпку. Где мой лучший любовник с веселыми глазами? Где дракон, способный шуткой уничтожать противников? Разве этого дракона я любила?

– Ты… любила?

– А ты как думал?! Вот всегда знала, что ты тупой, но не до такой же степени!

Миледи Сао закрыла рот ладонью, чтобы не выдать себя звуками. А вот милорд Сао не выдержал и прошептал:

– Вылитая Хинанда. У меня от ее речей всегда уши в трубочки сворачивались…

Я прислушивалась к продолжению. И Ирта уверенно выдавала приготовленный текст:

– Ты обязан вернуться, Майер. Я смотрю на всех вас сверху – и что вижу? Мать твоя круглосуточно ревет. А ты знаешь, как я к ней относилась. Так почему ты меня расстраиваешь?

Он схватился руками за голову, почти завыл, как часто делал в последнее время, но потом снова собрался и поднял на нее задурманенный взгляд:

– Но тебя больше нет. Зачем мне мир, в котором нет тебя?

– У тебя есть важные дела, дорогой, – почти ласково ответила она. – И мне очень важно, чтобы ты снова стал прежним, понимаешь? Я хочу видеть Майера Сао счастливым и здоровым, а не этим полутрупом. Считай последней просьбой эгоистки, которой еще не сделалось все равно до тех, кого я здесь оставила.

Майер вскочил на ноги, хотя и качался из стороны в сторону от слабости. Ирта сообразила и метнулась в открытую дверь, я успела быстро ее захлопнуть. Мы неслись от его спальни наперегонки до следующей комнаты, оставив после себя пустынный коридор, который Майер еще долго разглядывал и пытался прийти в себя. А потом и хохотали, как сумасшедшие, пытаясь зажимать рты руками. Просто выглядело это настолько абсурдно, а мы будто разрешили себе поверить хоть в какой-то результат.

Результат был не таким уж великолепным, но все-таки он был. На следующий день, когда миледи Сао принесла ему завтрак, Майер с трудом из себя выдавил:

– Не плачь больше, мам… я очень постараюсь.

А она до конца дня так и ревела, но теперь наконец-то от счастья. Повода для радости пока не было, но мы любой его шаг в сторону жизни считали грандиозной победой. Майер не станет в ближайшие месяцы прежним, но теперь его возвращение может занять не века, а хотя бы десятилетия.

Любой со стороны сказал бы, что Майер далек от порядка, но его родители были безмерно рады, когда смогли вывести под руки сына в сад на первую прогулку. Мы и раньше его не оставляли в покое, но сейчас просто донимали – то этими самыми прогулками, то усаживанием в гостиной перед камином, то пустыми разговорами, когда каждый притворялся, что он – отличный собеседник. На самом деле нас осчастливила бы любая его просьба, но Майер пока ни о чем не просил, даже если был чрезмерно голоден. Не всё сразу, разумеется, но ко дню коронации Тирия и Анабель он почти – если смотреть издали и совсем с ним не разговаривать – напоминал вполне здорового молодого человека.

К торжеству дворцовые стены отремонтировали, церемониальные залы вновь покрасили в золото и серебро. Конечно, мы волновались. И специально прибыли на коронацию последними – как раз затем, чтобы встать в заднем ряду и иметь возможность не отвечать ни на какие вопросы. Майер был одет по случаю в синий сюртук с гербами рода Сао, его волосы слуги подстригли и прилично уложили. Я крепко держала жениха под руку и постоянно выдергивала шепотом из бредовых погружений. С другой стороны от сына стоял милорд Сао и был готов подхватить его в любую секунду, если тот все-таки начнет заваливаться на пол. Но, как оказалось, на таком празднике до нас никому не было дела – перед глазами множества придворных разворачивалось историческое событие, требующее полного их внимания.