Екатерина Белова - Золотые нити

– Из космоса…

Ее глаза распахнулись еще шире и стали совсем бездонными. Она уставилась на меня так пристально, что стало совсем не уютно. Надо срочно переводить тему.

– Как тебя зовут?

Она замешкалась и нехотя ответила:

– Клэр.

–Клэр? Какое редкое имя.

– Ну да, – мрачно сказала она, – Моя мама была большой оригиналкой, еще до того времени как стали популярны Миланы и Патриции. Хотя на самом деле мне нравится мое имя.

– Оно очень тебе подходит.

– А тебя как зовут?

– Сей.

– Сей? – она засмеялась своим заячьим смехом, – А что ж не Сен Сей? Нет серьезно…

– Я серьезно. Ну хорошо, это не настоящее имя, считай творческий псевдоним. Но меня так называют все знакомые уже много лет. Иногда я сам забываю, какое имя написано в паспорте.

– Ну Сей, так Сей, – улыбнулась она и уставилась в чашку.

Подошел Боб, наш бессмертный бармен.

– Здаров, Сей. Что-то паршиво вы сегодня отыграли, ты словно был не в себе. Опять вчера перебрал?

– Есть такое, – мне было проще списать все на похмелье, чем пытаться объяснить настоящую причину своего состояния, – Будь другом, сделай мне кофе.

– Кофемашина сломалась, – развел руками Боб, – Завтра приедет мастер. Могу заварить тебе в чашке.

– Давай хоть так, – махнул рукой я. У меня неожиданно заболела голова, и чашка кофе часто от этого спасала.

– А тебе что, зайка? – Боб подмигнул моей новой знакомой.

Ага, значит не я один разглядел в ней милого кролика.

– Еще чаю, пожалуйста.

– Ну как знаешь, – Боб забрал у нее чашку и, незаметно показав мне большой палец, скрылся в подсобке.

– Почему ваша группа так странно называется, – спросила Клэр, – «The Call» – это что? Звонок?

– Ну… не совсем, – я вздохнул – Скорее крик или зов.

Клэр вопросительно подняла бровь.

– Когда мы только собирали группу, я думал, мне есть что сказать миру. Мои песни казались мне очень глубокими, я хотел достучаться, докричаться до людей.

Я замолчал.

– А сейчас?

– А сейчас… – я даже не знал, что ответить, – А сейчас я как-то потух. Когда все начиналось мне было очень тяжело, я хотел вырваться из тьмы, в которую погружался все больше. Мои песни, моя музыка были для меня надеждой, смыслом существования. Я вкладывал в них все и по-настоящему горел. А потом все скатилось в какую-то рутину. Бесконечные однотипные концерты. Горстка фанатов, которые кажется даже не слышат, о чем мы поем. Почему-то им нравятся самые простые, глупые тексты, лишь бы музыка была погромче и можно было напиться и поскакать.

Клэр сочувственно молчала. Господи, зачем я ей это говорю? Мы ведь едва знакомы, а я сразу скатился в свое депрессивное нытье.

Подошел Боб, поставил перед нами чашки и молча удалился.

Я сделал большой глоток кофе, обжег небо и поморщился. Клэр задумчиво мешала ложечкой в чашке. Неловкая пауза затягивалась.

– Ты всегда пьешь чай?

– Не только, я еще очень люблю кофе и всякие травы. Летом я сама их собираю, сушу, а потом всю зиму завариваю травяной чай и мечтаю о лете. Макс…

Клэр неожиданно осеклась и покраснела.

– Максимум вкуса – затараторила она, – можно получить если правильно собрать и высушить травы, поэтому кто-то говорит, что летом мой дом похож на жилище ведьмы, везде развешаны сухие пучки.

Клэр замолчала, а ее щеки продолжали полыхать румянцем. Я так и не понял, что именно случилось. Она словно хотела сказать одно, но вдруг резко передумала и сумела выкрутиться. Ладно, не буду настаивать, у всех свои тайны.

– Уже поздно, – Клэр посмотрела на часы, – Мне пора домой.

– Хочешь я тебя подвезу? – предложение вырвалось как-то само собой, я даже не успел подумать. Меня чем-то манила эта странная девушка и очень не хотелось с ней расставаться.

Клэр задумчиво кусала нижнюю губу. У нее внутри словно шла какая-то борьба.

– Ты боишься? Думаешь я хитрый похотливый ублюдок, который увезет тебя в лес и сделает что-то страшное? – Боже, какой бред я несу, пытаясь быть оригинальным.

– Нет, не боюсь, – спокойно ответила Клэр и неожиданно добавила, – Ты хороший.

Это прозвучало так по-детски наивно, что я опешил.

– Почему ты так решила?

Клэр потупила взгляд, раскачиваясь с пятки на носок, словно выбирала – стоит говорить или нет.

– Ну… ты будешь смеяться. И решишь, что я сумасшедшая.

– Не решу, скажи, пожалуйста.

Клэр еще немного помялась и тихо сказала:

– Ты светишься… Вокруг тебя мрак, а ты все равно светишься, хотя видно, как тебе тяжело. И к тому же…