Кира Леви - Альфа и альфа

Тёплый свет от весеннего солнца прогрел за день воздух в небольшом помещении кухни, и сейчас тепло приятно обволакивало уставшее тело. Аромат кофейных зёрен манил испробовать вкусный напиток, но сначала быстро в душ.

В одном полотенце вышла на кухню и налила чёрный кофе, с насыщенным вкусом и каплей сливок, которые, словно белая клякса, расползались по поверхности. Хорошо… Даже мысли и воспоминания, роившиеся в голове, замедлили движение. Работа-Эдвард-мыс-кафе-Ками-клуб-родители… слишком много всего за один раз, слишком много неизвестных и неучтённых факторов, которые влияют на устоявшуюся жизнь.

Вопрос с Ками пока разрешился так, как нужно. Полли, эта пиранья в юбке, прекрасно присмотрит за нашей трепетной ланью. Хм, ягуар, и кто бы мог подумать, что у девчонки зверь – ягуар. Пантера – это тоже ягуар, только чёрный. Забавно, насколько мы с ней разные. Странная она, как для младшей дочери Главы Клана. Омежка, что с неё взять, и со зверем своим не близка так, как я с моей пантерой. Отец Ками рассчитывает на неё только в одном случае – свести с Блеквудом, чтобы расширить зону влияния и заработать преференции. Договорной брак. И девочка честно выполняет свои обязанности так, как понимает и как получается – через постель. А я от такой судьбы бегу вот уже лет десять, как только созрела для интимных отношений. Кто в конечном итоге выиграет у жизни?

Вот и отпуск закончился, завтра на работу. Неизвестность нервирует. Ну что, Лекса, Алексу пора спать, ему нужно рано вставать и тщательно готовиться к рабочему дню. Чем же мне поручат заниматься, ведь уже должен был прибыть секретарь Блеквуда. В какую дыру меня отправят?

Утро наступило до безобразия быстро. Ещё полностью не продрав глаза, села в постели, спустив ноги на пол. Чтобы быть бетой в образе Алекса, мне нужно было тщательно гримироваться: серые линзы, грим на лице, накладки на теле, подавитель моего запаха и искусственный феромон сверху, только самую малость, не стоит выделяться из толпы и привлекать нежелательное внимание. Сейчас-то я уже набила руку и справлялась за час, а поначалу все три тратила.

Итог – серая посредственность, никакой яркой индивидуальности, не относящейся к трудовой деятельности. А вот в работе я землю грызла, чтобы проявить себя и доказать – я, Алекс Стайл, лучший!

Но утро начиналось не с грима, а с серьёзной тренировки на тренажёрах минут на сорок. Несколько дней отсутствия привычного режима сразу же дали о себе знать, тренировка шла с усилием.

Кроме этого, дважды в неделю, больше времени не было, я ходила в зал на индивидуальные тренировки по айкидо с наставником – поддерживала уровень мастерства. Пятнадцать лет уж как занимаюсь этим видом боевых искусств.

После утренней тренировки – душ, обязательный завтрак и грим, и только тогда в этом мире появляется Алекс Стайл.

Жёлтое такси подъехало ко входу офисного центра восточного филиала корпорации «Прайд» ровно за пять минут до начала рабочего дня. Я безнадёжно опаздывала, а всему виной пробки. С моим байком никогда таких проблем не возникало, но «малыш» на ремонте, и ждёт, когда нерадивая хозяйка соизволит проверить его самочувствие в автомастерской Вилли.

Уняв раздражение, сосредоточилась и погрузилась в состояние «беты», что оказалось совсем непросто. В последнее время часто приходилось быть самой собой, то есть альфой, и это внесло раздрай в привычный уклад.

Лифт был где-то наверху и всё никак не доезжал до первого этажа, чтобы подхватить меня и таких же жертв утренней дороги с перегруженным трафиком. Я стояла первой возле дверей лифта, сосредоточенно размышляя над перспективами на работе, когда за спиной послышались взволнованные перешёптывания и ощутились сдержанные движения. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, явлению кого персонал был обязан тревогой. Запах, одуряюще приятный, проникал в рецепторы, рука дёрнулась к карману, где лежали носовые фильтры, которые я раньше не носила. Не было необходимости, я спокойно переносила естественные запахи самцов. Но ситуация изменилась и сегодня по пути на работу я приобрела фильтры в аптеке, но не использовала их сразу. И сейчас расплачивалась за эту беспечность. Меня повело от запаха Эдварда так, что в мышцах появилась слабость, а во рту пересохло. Аромат царапал что-то внутри острыми крючочками, задевал натянутые нервы. Хотелось повернуться и или прильнуть к обладателю запаха, уткнувшись носом в бьющуюся жилку на шее, или оттолкнуть его, чтобы он не душил меня своими феромонами, не порабощал, не делал безвольной.