Анна Найденко - Собственность Харуга

Стоило шагнуть к лестнице, как послышался посторонний звук, заставивший ее резко повернуть голову, обратиться вслух, превратиться в гончую и напрячься, будто оттуда мог выскочить Харуг и затащить ее обратно во дворец. Ноги подкосились, и она упала на пол, больно ударившись коленями. Оказалось, что всего лишь кто-то изнутри открыл дверь и закрыл ее.

Мужчина в инвалидной коляске и с волосами до подбородка встревожено посмотрел на нее.

– Могу я помочь? – нежно спросил он, и от этой нежности на глаза навернулись слезы. Что-то узнаваемое всплыло в этом голосе, только память подводила и не пыталась отобразить картинку из прошлого.

Она покачала головой. Мужчина не сводил с нее пронзительных глаз и протянул руку. Женщина проигнорировала этот жест и, сжав зубы, сама поднялась на ноги.

– Я ищу, где помыться, – произнесла она и удивилась своему голосу, больше похожего на звук стекла.

Он разочарованно выдохнул и указал рукой на соседнюю комнату от той, где она жила последнее время. Странное дело, но как раз эту дверь она почему-то пропустила во время осмотра второго этажа.

Бывшая служанка поковыляла туда, открыла дверь и резко ее закрыла, еще раз встретившись взглядом с тем мужчиной в инвалидной коляске. Она точно его где-то видела, только вот где?!

***

В тесном помещении стояла кадушка с остывшей водой, но уже это обрадовало ее и принесло минутное облегчение. Наскоро обмывшись предварительно сложенным куском ткани и обтеревшись сухим, уже другим, похожим на простыню, она облачилась в свободные шелковые штаны и тунику, которые стопкой лежали на деревянном стуле.

Приятная на ощупь одежда убаюкивала похлеще материнской колыбельной, так хорошо в ней. По вымытому телу пробежала волна расслабления, и она зажмурилась и постояла так несколько секунд. Потом, осознав, что со стороны это выглядит как-то глупо, обулась в удобные сандалии, обтерла тканью мокрые волосы, покинула помещение, поспешила вниз по лестнице, не обращая внимания на убранство дома, и пулей вылетела на улицу.

Солнце беспощадно жарило и сушило волосы, будто кто-то отдал ему приказ привести их в порядок за несколько минут. Она подставила ему лицо и раскинула руки в стороны. Опомнившись, что кто-то может ее увидеть и принять за чокнутую, женщина резко развернулась и помчалась куда глаза глядят. Остановилась она только когда оказалась на рынке возле водопада.

Колкие и резкие взгляды окружающих могли проткнуть насквозь. Женщины с корзинками в руках перешептывались, ухмылялись и презрительно оглядывали ее с головы до ног. А она в своем шелковом одеянии слишком уж выбивалась среди них. На несколько секунд ее будто оглушило, и перед глазами все поплыло. В голове пронеслись картинки этого водопада, и рынка, и храма, и мужчины, который когда-то был для нее всем.

Кто-то помог ей подняться и потащил куда-то, а она не сопротивлялась, глотая слезы и всхлипывая.

***

– Почему ты не проследил, чтобы она не ускользнула из дома? – разозлилась Рунда, обращаясь к своему отцу.

– Ну, я же тебе не сторожевой пес, я не могу стоять у двери и охранять ее!

– А стоило бы! – выпалила Рунда, осознавая нарастающий внутри гнев. Ее взгляд вдруг смягчился. – Прости, ты в этом не виноват. Просто… Видел бы ты ее на рынке. Просто ужас, в каком состоянии я ее нашла. Ее глаза еще вот-вот и вылезли бы наружу, лицо раскраснелось, мне показалось, что она задыхалась. А все вокруг только и делали, что обсуждали ее. И никто не додумался ей помочь!

– Ты думаешь, они ее узнали?

– Ничего я не думаю! Третья неделя прошла, а она все никак не придет в себя. Не узнает ни тебя, ни этот дом! Я уж молчу про себя! Она, вероятно, вообще забыла, что у нее есть дочь!

Зильгерд промолчал, а Рунда вышла из его комнаты и заглянула к спящей матери, которую трясло еще какое-то время после того случая возле водопада, а потом, после выпитого травяного чая, крепко уснула. Рунда не удержалась и поцеловала маму в лоб, а потом тихонько вышла, чтобы ненароком не разбудить.

***

Мать Милабеллы встала ни свет ни заря, как и планировала. В Главии стало как и прежде, только вот внутреннего удовлетворения ей это не принесло! Она никак не могла избавиться от мысли, что ее непутевая дочь теперь королева и живет в роскошном дворце! Надо же такому случиться?! А кто мать отблагодарит за это? Она зря, что ли, ее рожала и растила, в конце концов? Убедившись, что муж и младшая дочь, готовящаяся к свадьбе, еще спят, она, на цыпочках вышла из дома, а на крыльце обулась в удобные дорожные ботинки.