Ксюша Лесникова - Сказка, которой не было

Просто кто-то когда-то посчитал, что это звучит красиво и поэтично. И, пожалуй, я была с этим «кем-то» полностью согласна. Потому что в очертаниях этих синих скал, чьи заснеженные вершины терялись где-то среди облаков, действительно было что-то… вечное. Древнее, тайное, загадочное. Поистине притягательное.

Эти скалы словно хранили в себе какую-то неизведанную, будоражащую разум тайну. Или были маяками, что заманивали в свой плен случайных путников.

Вновь улыбнулась и сделала очередной шаг, проваливаясь по щиколотку в пушистую и рассыпчатую белую вату.

Сейчас я поднималась всё дальше и выше по склону, всматриваясь в очертания скальных пик и игнорируя уже восьмую по счету тусклую табличку с облупившейся краской:

«Внимание! Опасность!»

«Конец пешеходной зоны»

«Проход запрещен»

«Стой! Возможен сход лавины»

«Спасателей здесь нет!»

Но на эти надписи я уже не обращала ровным счётом никакого внимания. Лишь чувствовала, как с каждым рывком, с каждым шагом растет внутри шальной азарт.

Да, спасателей здесь точно не было. Здесь вообще кроме меня больше никого не было. Лишь совершенно дикая и первозданная природа.

И одиночество.

То, за чем я готова была лезть в горы, забираться в самые немыслимые, заповедные места, уходить в глухой лес. То, ради чего готова была плевать на все соображения безопасности. То, ради чего готова была идти на риск.

Ради маленькой, почти эфемерной возможности хотя бы на один день поставить привычную жизнь на паузу.

Выписать самой себе краткосрочный тайм-аут, взять передышку.

От роскоши, блеска, шика, бесконечной череды встреч, приемов, поездок на мероприятия, шумных вечеринок, оживленного внимания со стороны окружающих, от назойливой толпы знакомых и подруг. От всего того, что окружало меня с самого раннего детства. Всего того, без чего была невозможна жизнь Олеси Золотовой – единственной дочери миллионера и курортного магната, владеющего сетью самых престижных отелей по всему нашему краю и за его пределами.

Вздохнула.

У меня была прекрасная возможность коротать всё своё свободное время на тропических островах, у теплого, ласкового океана, где у отца был свой собственный дом – огромная белокаменная вилла у самой воды, с видом на песчаный пляж.

Я могла наслаждаться южным солнцем и горячим солёным ветром, лёжа в тени раскидистых пальм и лениво потягивая кокосовые коктейли. Или я могла просто остаться в городе, где к моим услугам были самые дорогие рестораны и лучшие развлечения столицы. Или выбрать любой зимний курорт из всех существующих, нежиться в горячих купальнях с бокалом пряного глинтвейна, как предпочитали поступать все мои подруги, но я…

Я, вот, больше жизни любила горы.

И лес.

Такой, чтобы уйти и затеряться среди бесконечных мшистых стволов и разлапистых, укрытых снежными шапками еловых ветвей. Чтобы проваливаться по самое колено в сугробы, или же утопать в густой, пышной, изумрудной траве, если мне выпадет счастье вырваться вот так вот ещё и летом.

Чтобы на целые километры вокруг не было ни души!

Чтобы убежать и спрятаться, словно ты маленький озорной ребёнок. Чтобы на бесконечно долгие, прекрасные мгновения забыть. Забыть свою жизнь, которая ждет тебя за пределами этих лесных стен, забыть кто ты и что должна делать. Забыть… обо всём.

Именно эти желания всегда толкали меня вперёд, заставляя уходить туда, где дико, опасно и… безлюдно. Именно эти желания вели меня и сейчас, увлекая всё дальше и дальше, всё выше и выше по склону, к горному перевалу, поросшему диким хвойным лесом.

Постепенно маленькие редкие ёлочки вокруг меня становились всё выше, а снег – всё глубже. Но я продолжала упорно шагать вперёд, чувствуя, как губы сами собой непроизвольно растягиваются в счастливой улыбке, а внутри разливается такое желанное и необходимое наслаждение.

Просто я всегда чувствовала… какую-то необъяснимую, странную тягу к подобным местам. А ещё, почти никогда не боялась.

Пресловутое чувство самосохранения, свойственное всем здравомыслящим людям, в такие моменты у меня просто… пропадало. Сочувственно махало мне ручкой и убегало куда-то в темный уголок, уступая место безрассудству, азарту и любопытству.

И мне даже никогда не приходила в голову мысль о том, что я могу заблудиться, или встретить диких зверей, или попасть в любую другую неприятность.

Наоборот, город с его бесконечными автострадами и шумными проспектами представлялся мне намного опаснее и подозрительнее безмолвного, древнего леса.