Кира РАЙТ - Останься. В плену у зверя

Её щёчки залились краской сильнее. И это было странно. Потому что только при упоминании физической близости она впадала в истерику, это что же тогда произошло в её варианте этой ночи, что может заставить её смутиться, но не испугаться? И помнила она о ней возможно не совсем то, что помнил я и что было на самом деле. Поэтому выяснить, что именно – для меня было очень важно. Очень.

– Вы правда всё забыли?

Мне же не кажется надежда в её голосе? Тогда вряд ли у меня выйдет что-то разведать.

– Так иногда случается от сильных эмоций.

Врать ей было неприятно. Но сказать правду – значило разрушить её новый, только начавший выстраиваться мирок. Как она воспримет то, что уже знаю я? Как поступит? И главное – смогу ли я в таком случае скрыть то, что решил, чтобы уберечь её от себя самой и остальных? Сам я провалился в этот водоворот, и уже ясно, что не выберусь.

– И раньше тоже не помните?

– Ничего. Совсем. – Потому что раньше я не приходил к тебе! Но, конечно, не скажу об этом . – Ты мне расскажешь?

– Нет…

– Почему, Элисса?

– Просто не расскажу.

– Это очень весомый аргумент, – мои губы сами сложились в спокойную улыбку, на которую она тут же перевела взгляд. – Хорошо, я не стану настаивать. Но тогда скажи хотя бы… я прав, что мне кажется, тебя это почти не пугает?

Вообще это и было самым главным. Если сравнивать ценность того, что именно происходит в её варианте развития событий, и того, какие эмоции это в ней вызывает, то, разумеется, важнее второе. Потому что если я прав, то мы сможем идти с ней дальше хоть куда-то, а если нет, то просто встану опять в ряд тех, кого она ненавидит всей душой.

– Правы, – робкий оправдательный приговор.

– Хорошо. Это не значит, что я стану делать так постоянно. Но мне важно было услышать от тебя, что прав.

Элисса пожала плечами. Ну да. Это для меня сегодня было открытие. А для неё всё продолжается на протяжении долгого времени, наверное, смирилась. Несомненным плюсом было то, что не испугалась моего присутствия (может догадывалась и раньше по запаху, например, или просто привыкла уже ко мне). Оставалась лишь одна маааленькая проблема…

– Пойдёшь в душ?

Она растерялась.

– Вы не уйдёте разве сейчас?

– Совсем немного ещё полежу, если ты не сильно против.

– Я… нет. Не сильно…

– Спасибо, – максимально дружелюбно улыбнулся я, наблюдая, как она соскакивает с кровати и едва ли не бегом отправляется к ванной. Но не с испугом, а как-то совсем иначе. Будто нет ничего ужасного в том, чтобы просыпаться вместе в одной кровати по утрам, только немного волнительно и неловко. Однако она обернулась на пороге, выглядывая на меня из-за двери.

– Что, Элисса?

– А потом… готовить Вам завтрак?

– Ну я не против позавтракать с тобой, а готовить не обязательно, там наверняка что-то есть.

Она задумчиво встряхнула кудряшками и оставила меня одного. Надо же, на такую реакцию я даже рассчитывать не мог. Честно, думал, что если однажды застанет меня тут, то закончится всё либо грандиозным скандалом из-за того, какой я подлец, либо её обмороком. А вместо этого мне предложили приготовить завтрак… Неужто в её воспоминаниях я так хорошо вёл себя сегодня?

Тут словил неприязненный взгляд недособаки (щенок, конечно, подрос за это время, но в размерах увеличился не так чтобы сильно, поэтому на полноценное животное, на мой взгляд, не дотягивал). Вот уж кто точно считал, что я завтрака не заслужил, так это Эмин. Чего только, спрашивается, взъелся? Сам же всё видел. Должен был меня понять.

Но если с самым сложным удалось справиться так просто, то теперь дело осталось за малым. Ну как за малым… С какой стороны посмотреть, конечно.

Убедившись, что в ванной уже льётся вода, а Элисса не планирует возвращаться прямо сейчас, я поспешно откинул с себя одеяло… И быстро, словно всю жизнь только этим и занимался, стянул с него испачканный каплями моей же крови пододеяльник. Кажется, с ней я очень скоро научусь менять постельное бельё, ведь который раз уже делаю это сам.

Убегал из её комнаты с таким стояком, что стягивать штаны уже в своей пришлось с превеликим трудом. Знал бы заранее, надел бы что посвободнее. А то джинсовая ткань отказывается тянуться настолько. За этим же и пришлось отправить её в ванную, чтобы не видела. Ну и плюс кровь на мне и постельном белье – тоже такое себе «доброе утро». Вряд ли моя нежная пара обрадовалась бы подобному зрелищу с утра. И эта мысль только укрепила во мне убеждение, что мы помним эту ночь совсем по-разному.