Екатерина Вострова - Крылатым не входить!

– Я никого не находила! – твердо произнесла я, даже не думая открывать дверь.

– Марина Валерьевна, – с мягким упреком произнес мужчина, а я лишь уверилась в том, что с ним явно не все так просто. Откуда иначе ему известно мое отчество? – Я все понимаю, вы, возможно, успели привязаться к ребенку. Но он не ваш. Мальчик должен быть с мамой. Вам так или иначе придется его отдать мне.

– Вам? – я снова посмотрела в глазок, чтобы лучше запомнить внешность этого человека. Круглые очки, бородка… он казался профессором из какой-нибудь гимназии.

– Поверьте, вам не понравится, если вдруг заявится убитая горем мать, со мной иметь дело куда приятнее, – он вдруг перестал улыбаться и добавил уже жестко. – Отдайте ребенка.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Уходите, или я вызову полицию!

Я отшатнулась от двери, подбегая к лежащему на тумбочке телефону. Но когда снова взглянула в глазок, там уже никого не было.

Между лопатками засвербело, я передернула плечами, пытаясь хоть как-то взять себя в руки. Мне срочно нужно было с кем-то поговорить, иначе казалось, что мозг просто взорвется. Я прошла в гостиную, машинально скользнув мимолетным взглядом по старой фотографии. Раньше мне всегда хотелось вернуться в то время. Но сейчас почему-то верилось, что все еще может быть хорошо.

Я присела рядом с малышом, в очередной раз за день уснувшим на диване. Погладила его кончиками пальцев по головке, покрытой пушистыми мягкими волосиками. Я и сама не догадывалась, как можно привязаться к кому-то всего за один день. Мысль, что придется отдать малыша, вызывала лишь ужас, тоску и агрессию.

Но если то, что говорил этот Юрий – правда? Что если мать действительно ищет младенца? Я бы могла отдать его – и больше никаких проблем с тем, что ребенка никто не видит. Зажила бы обычной жизнью, может быть, даже снова пошла в школу приемных родителей… через год-два усыновила бы кого-нибудь…

Но при виде полуприкрытых век найденыша у меня щемило сердце и на глаза наворачивались слезы. Не нужен мне «кто-нибудь»! Ведь у меня уже есть самый лучший на свете малыш. Пусть и невидимый.

На балконе что-то стукнуло. Повернув голову и увидев Александра Керна, постучавшегося в балконную дверь, я лишь издала истерический смешок. Встав, открыла ему, пропуская внутрь.

– Ты ведь не против, что я зайду? – обаятельно улыбнулся он, отчего-то медля.

– Проходи уж, раз прилетел, – махнула рукой я. По сравнению с Юрием, что был у меня полчаса назад, Александр ощущался чуть ли старым знакомым. – А по лестнице, как все нормальные люди – тебе статус ходить не позволяет?

– О чем ты? – чуть пригнув голову, он зашел внутрь.

До этого я не обратила внимания, но сейчас поняла, что в новом знакомом под два метра роста. А учитывая крылья позади, в плечах он казался уж очень широким. Ничего себе махина! И как только рубашка налезла? Разрезана она, что ли, сзади?

– Ну как же – целый прокурор, – фыркнула я. – Чаю налить? В магазин давно не ходила, так что сразу предупреждаю, у меня только зеленый и только пакетики.

– Зеленый в пакетиках. Идеально, – шутливо склонил голову Александр. – А насчет должности… я в вашем городе не планировал оставаться надолго. Но, учитывая, сколько здесь всего интересного… может быть, и задержусь.

Я махнула ему рукой, предлагая пройти на кухню. Одного его с ребенком оставлять было боязно. Мало ли что – возьмет в охапку и сиганет с балкона. Куда потом жаловаться, что галлюцинация украла у меня воображаемого ребенка? Его и так уже забрать у меня пытались, чтобы вернуть матери. Знать бы еще, что действительно матери, а не просто куда-нибудь на опыты…

Хотя как «куда жаловаться»? Передо мной же целый прокурор!

– Симпатичное фото. Ты вроде говорила, что у тебя никого нет? – спросил Александр, кивая на рамку на стене, бесцеремонно плюхаясь на маленький угловой диванчик.

Его слова подействовали сильнее, чем любые Анькины нотации.

«Сегодня же уберу!» – мысленно пообещала себе я, но вслух этого, разумеется, не сказала. И вообще, какая ему разница?

– Ты прилетел фотографии рассматривать?

Крылатый на это лишь пожал плечами, словно показывая, что не очень-то ему и интересно.

– Ты обещала рассказать мне, откуда у тебя этот ребенок.

Я нажала кнопку на электрическом чайнике и, дожидаясь, пока закипит вода, села на стул напротив. Вздохнув, все же решила сказать правду:

– Я его нашла. Он лежал в коробке у мусорных баков. Надрывался, плакал, но никто не подходил к нему. Сначала хотела вызвать полицию, скорую… А потом поняла, что ребенка вижу я одна.