Ана Тхия - Все люди севера

С самого рождения Улла жила в Хордаланде, в их небольшом городе Скогли. Как и ее мать, как и мать ее матери до этого. Будучи потомственной вёльвой, то есть прорицательницей, Улла и ее семья всегда помогали местным жителям, передавая их прошения богам через ритуалы и молитвы. Они предсказывали страшные и радостные события, которые неминуемо должны были случиться с людьми. Когда старый ярл Лейв, испугавшись предсказаний, казнил мать Уллы, сама она приняла решение обязательно отомстить ему. И решила использовать для этого конунга Скалля, заманив его сюда обманом.

– Я не знал, что это тебя оскорбит, – вздохнул наконец конунг Скалль, но его ехидная улыбка и прищур глаз казались Улле гримасой настоящего лжеца. Он знал, что его слова оскорбят негостеприимного вождя. Он хотел, чтобы они обязательно его оскорбили. – Но ведь невеста и вправду втрое моложе тебя, старик. Ты ослеп? – Скалль весело засмеялся. – Только попроси, я с радостью подменю тебя этой ночью, чтобы избавить от неминуемого позора. Или Торгни, мой друг, сможет сделать это, – он похлопал здорового рыжего воина по плечу, а потом повернулся к другому своему товарищу. Тот был лысым и почти весь покрыт шрамами, а на вид ему было не многим меньше старого ярла. – Или даже Торлейв сможет подменить тебя.

Люди конунга громко хохотали, не стесняясь плеваться слюной и крошками еды. Они хлопали друг друга по плечам и улюлюкали.

Мурашки побежали по рукам Уллы. Она скосила свои глаза на ярла Лейва, чувствуя, как воздух начинает накаляться от кипящего в нем гнева. На колкие шуточки конунга ей было совершенно плевать, но что делать, когда сейчас ярл обратит свой гнев на нее?

И когда тот вскочил со своего места, с грохотом отодвинув стул назад, Улла в ужасе отклонилась от него в сторону, опасаясь удара. Но сейчас вождю было не до нее.

– Твоя голова станет отличным подарком для моей невесты в день нашей свадьбы, – криво оскалился ярл в свою бороду.

– Твоя седая голова станет для нее более ценным подарком, – конунг Скалль подмигнул Улле, но та только поджала губы, не разделяя его радости. Она могла вообще не дожить до вручения подарков в этот день. – Ведь тогда ей не придется проводить с тобой ни одной ночи, – рассмеялся Скалль, запрокидывая голову назад.

Не выдержав этих оскорблений, люди ярла Лейва как один вскочили со своих мест, предвкушая битву. Люди конунга последовали за ними, но Скалль быстрым жестом руки остановил их.

– Ярл, сколько мы будем терпеть этих убогих на нашей земле? – рослый воин схватил со стола свой кубок и с такой силой кинул его на пол, что дерево под ним раскололось. – Мы делаем вид, что приветствуем гостей, но мне мерзко сидеть с ними в одном зале, – воин повернулся к правителям и перевел тяжелый взгляд со своего ярла на конунга, который уже совсем не смеялся.

– Твои люди правы, Лейв, – произнес наконец Скалль после долгой паузы. Он смерил обозленного воина взглядом, посмотрел на других людей Лейва и вновь повернулся лицом к нему. Скалль сделал несколько шагов вперед к большому праздничному столу супругов и выхватил из-за пояса один из своих коротких топоров. Люди скорее не охнули, а гаркнули, смешав в этом звуке свой страх, гнев и ожидание битвы. – К чему столь долгие беседы и эти лживые трапезы? Я здесь ради поединка, которого ты хотел. Достаточно ли ты силен, волк, как заявлял? Достаточно ли в тебе животной ярости, чтобы прямо сейчас, на глазах наших людей, сразить меня, бессмертного северного конунга? Ведь именно об этом шепчутся языки по всей Норвегии, – Скалль повысил голос и широко расставил руки в стороны.

Улла видела его нетерпение и восторг. Он ожидает увидеть перед собой настоящего берсерка, великого воина-волка, овладевшего всей силой и яростью животных. Но будет разочарован, она это знала.

Конунг сделал еще один шаг вперед, став вплотную к столу. А Ярл Лейв сделал шаг назад от стола. Этого хватило, чтобы люди конунга начали смеяться, а смех их заполнил всё пространство, будто их прибыла не сотня человек, а по меньшей мере пара тысяч. Они смеялись и смеялись, унижая Лейва, а его люди наконец выхватили свое оружие и направили его в сторону гогочущих гостей. Зал разделила невидимая преграда.

Конунг не шевельнулся, он стоял прямо, глядя на Лейва. Их отделял только стол с блестящими металлическими кубками и тарелками, у которых на боках были изображены разные животные, танцующие на задних лапах. Улла боялась поднять глаза на вождей, поэтому уставилась на тарелки.