Матильда Старр - Школа чернокнижников. Тёмная метка

– Я по-прежнему настаиваю, чтобы ты хорошенько его спрятала.

– Конечно.

Я нацепила кулон на шею, отвернулась и заправила его под платье.

– Вы поэтому меня звали? – спросила я и уставилась на него выжидательным взглядом: вдруг он добавит что-то еще. Что-то, что даст мне хоть какую-то надежду.

– Да, ты можешь идти, – он кивнул и даже слегка улыбнулся, но как-то уж слишком по-отечески.

И от внезапно пришедшей в голову мысли мне стало дурно.

А вдруг все они правы?

Вдруг он действительно мой родственник или даже отец?

Он знает, по крайней мере, догадывается, кто мои родители, но ничего не говорит. Он оформил надо мной опекунство и действительно рисковал из-за меня жизнью…

От этого предположения, дикого и нелепого, у меня разом помутилось в голове. Если бы я не сидела, обязательно грохнулась в обморок.

Тут же посыпались другие воспоминания. Гресильда, которая иначе как демоновым отродьем меня не называла.

К тому же… каждый день в зеркале я видела одно и то же: свои черные, как смоль, волосы. А мама и папа были темно-русыми, оба. Конечно, папу я не помнила, но его портрет висел у нас в гостиной.

Ректор сказал, что мои родители – не настоящие. Но вдруг не настоящий только отец?

Я не могла отвести взгляд от черных как смоль прядей магистра Линарда. Возможно ли такое? Воздух стал вязким как кисель и никак не желал поступать в легкие, мне приходилось его буквально проталкивать, заставляя себя дышать.

– Аллиона, – ректор посмотрел на меня обеспокоенно, – тебе нехорошо? – Сейчас в его голосе была искренняя тревога. – Может быть, тебя рано отпустили из лазарета? Немедленно отправляйся к лекарям.

Он резко поднялся из-за стола и, похоже, собирался собственноручно доставить меня к целителям. Во всяком случае выглядел он очень решительно. Только вот мне в лазарет совсем не хотелось. Да и незачем было.

– Не нужно к лекарям, – еле слышно прошептала я. – Магистр Линард, скажите пожалуйста, кто мои родители на самом деле? Мне просто необходимо об этом знать.

Он замер и пристально вгляделся в мое лицо.

– Почему вдруг такой вопрос?

– Ну, насколько я понимаю, вы знаете правду, и мне кажется, я тоже должна…

– Зачем?

Он удивленно вскинул брови, словно действительно не понимал, для чего человеку может потребоваться выяснить что-то о самом себе.

– Ну вообще-то, это я и моя жизнь, – почти возмущенно сказала я.

– Именно, – как-то уж слишком легко согласился он. – И если ты хочешь, чтобы она продолжалась, пусть кое-какие вещи останутся тайной. Так будет безопаснее для всех.

Ясно. Кажется, здесь я ничего не добьюсь. Я могла умолять, угрожать, (хотя нет, угрожать я бы не рискнула), ну в общем, чтобы я ни делала, он ничего не скажет.

– Ты не ответила на вопрос, – снова заговорил ректор. – Почему ты захотела узнать об этом именно сейчас?

Он буквально сверлил меня взглядом и было ясно, что в отличие от меня, он не отступится, пока не узнает все.

– Что-то произошло? Тебе кто-то что-то сказал?

Я чувствовала, что отчаянно краснею. Сказал… но повторять это я не хочу.

– Говори сейчас же! – приказал ректор, и молчать дальше стало невозможным.

– После того, как вы меня спасли, по академии ходят слухи…

– Какие слухи? Не молчи, я жду, – поторопил он.

– Все решили, что я ваша родственница. Возможно, даже дочь, – упавшим голосом добавила я.

Такого искреннего изумления на лице ректора я не видела никогда.

– Дочь? – фыркнул он. – А почему не внучка?

Я нервно хихикнула. Похоже, мысли у нас сходятся.

– Но ведь это же неправда?

Мне нужно было услышать четкий и прямой ответ, и тут уж я сдаваться не собиралась.

Магистр Линард сложил руки на груди и отчетливо проговорил:

– Я совершенно уверен в том, что у меня нет детей.

– Почему уверены? – вырвалось у меня.

Он усмехнулся.

– Лекари империи в последние годы шагнули далеко вперед в том, что касается предохранения от нежелательных беременностей, – проговорил он. – Конечно, как твой опекун я несу за тебя ответственность, но ты уверена в том, что просветительскую беседу на эту тему должен проводить именно я?

Теперь мои щеки не горели. Они просто пылали огнем. Уверена, при определенной сноровке я смогла бы поджарить на них глазунью.

– Нет, – пискнула я, – не надо, пожалуйста. И… и я пойду, если можно.

Я стрелой вылетела за ректорскую дверь и отдышалась только в коридоре.

Вот же неловкая ситуация! Вечно меня кто-то тянет за язык. Я чувствовала себя донельзя смущенной и еще понимала, что ректора все это, кажется, изрядно позабавило.