Внезапно заплакал Алан. Она повернулась и увидела, что он вытянул вперед дрожащие ладошки, а кожа на них прямо на глазах начала тлеть, сворачиваться лохмотьями, отрываться и невесомыми кусочками пепла улетучиваться вверх. Собственное тело тоже вдруг вспыхнуло и словно загорелось. Ирис с ужасом вскрикнула, наблюдая, как превращается в прах.
– Торопись, сестра, – послышался голос ведьмы, оставшейся по ту сторону реальности, – сумеречный мир принимает только своих и ходить в него могут только избранные. Ты пока не ведьма, и если не поспешишь, то сгоришь дотла и исчезнешь.
Вслед за этими словами развилка между деревьев схлопнулась и последнее яркое и полное красок жизни пятно исчезло.
Задыхаясь от паники, Ирис оглянулась. Идти, но куда? Огонь, пылающий под кожей, все больше испепелял тело, с нее и Алана буквально сыпались ошметки пепла. Ребенок начал визжать от боли, через плоть уже проглядывали белые кости…
Ирис подхватила его на руки и побежала. Она бежала, не разбирая дороги, сама не зная куда. Впрочем, никакой дороги тут и не было, только лес, одинаково непроглядный. У нее начали крошиться и выпадать зубы, ребенок выскальзывал из рук, оставляя в ладонях куски плоти вместе с обрывками одежды, и она перехватывала его, ощущая, что мясо уже слезло с собственных ладоней, оголив суставы пальцев.
За секунду до того, как лопнули и вытекли глаза, Ирис заметила большой продолговатый каменный алтарь между деревьев. Она бросилась туда, большей частью на ощупь, так как утратила зрение. Алан уже не кричал, лишь безвольно висел в ее руках. Ирис швырнула детское тельце на камень, достала из прохудившегося кармана чудом не выпавший нож, сжала его обеими полуистлевшими руками, занесла над головой…
– Прости меня, светлый бог…
Что-то нежное и пушистое коснулось оголившихся нервов ее плеча, а над ухом зазвучал приглушенный мужской голос.
– Попроси. Попроси, любовь моя. Я готов услышать.
– Прошу! Прошу дать мне сил уничтожать всех, кого только захочу! Прошу!
– Кого только захочу… – эхом откликнулся невидимый собеседник. – Кого только захочу…
Одним ударом Ирис обрушила нож прямо в сердце своего сына. Таково и было ее решение и ее жертва. Алан был для нее всем. Всем, после Виттора. Но Виттора в жертву она принести не смогла.
Поднялся вихрь. Он срывал с головы Ирис остатки волос, сыпал на ее оголенные раны сухую землю, забивался в полуоткрытый рот и глазницы. Под коленями ходуном заходила земля. Ирис не знала, что происходит в том, реальном мире, но этот, сумеречный, словно рушился вокруг нее. Внезапно она осознала, что наделала. Тот, кто разговаривал с ней минуту назад, будто вложил в ее голову знания о целой вселенной, и Ирис увидела все в панораме, с высоты. И поняла, чего этот некто от нее действительно хочет.
Она завизжала, перехватила ускользающий из пальцев нож и вонзила себе в грудь, туда, где билось ее собственное черное как ночь сердце.
Очнулась Ирис все в том же сумеречном мире. Она лежала на спине, а над головой сошлись густые кроны деревьев. Ирис испуганно вскинула руку, но кожа выглядела здоровой. Да и зрение вернулось.
– Ты проснулась, мама!
Она села и увидела Алана, который болтал ножками, примостившись на краю алтаря.
– Сынок! Живой! – Ирис бросилась, прижала теплое тельце к груди, расплакалась. Теперь все произошедшее казалось ей кошмаром, дурным сном. Может, ничего и не было на самом деле?
– Все в порядке, мама. Дядя сказал, что просто хотел убедиться в твоей верности. Он сказал, что ни за что бы не заставил тебя страдать из-за моей смерти.
– Дядя?! – Ирис отпрянула, удерживая Алана за плечи и вглядываясь в его лицо.
– Дядя в белом костюме, – охотно пояснил он со всей своей детской наивностью, – а лицо у него, знаешь, такое черное… я сначала испугался, но потом, ничего, привык. Он сказал, что мы теперь ведьмы, и сумеречный мир – наш дом. Видишь, я не горю!
Сын выпятил ручонки, показывая нежные розовые пальчики, целые и не поврежденные.
– Пойдем, мама, – он спрыгнул с алтаря и взял ее за руку, – дядя сказал, что все наши желания исполнятся.
Ирис последовала за ним, с трудом передвигая ноги. Она не понимала, как все случилось. Она же убила себя! Убила, чтобы не становиться ведьмой!
– Дядя сказал, что не позволит тебе умереть, – откликнулся Алан, словно читал ее мысли. – Ты теперь его эта… возлюбленная. Пойдем, мама. Пойдем, я хочу домой!
И, действительно, открыв дверь из сумеречного мира, Ирис оказалась в собственной спальне.
Читать дальше