Матильда Старр - Академия мертвых душ. Неправильная студентка

Не дождетесь! Я буду просто предельно, предельно осторожна!

– А он не выглядит пугающим… Ну, ректор, – сказала я, просто чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Это только на первый взгляд. Ходят слухи… – Эрмилина наклонилась к самому моему уху, – что он знает о людях совершенно все. Вот так посмотрит на тебя – и уже в курсе даже самых тайных твоих помыслов. Поэтому никто особенно не стремится попадаться ему на глаза.

Я усмехнулась про себя… Вот, значит, как. Сходства с новогодним дедушкой у ректора, оказывается, еще больше, чем я поначалу подумала. Он тоже знает, кто из ребятишек себя плохо вел и кому вместо подарков положен уголь. Или это Санта-Клаус? Да какая разница…

– Куда мы теперь? – спросила я. – Возвращаемся в домик?

– Нет, конечно, – сказала Эрмилина. – У нас еще куча дел.

Ни о какой куче дел я не слышала. Меня вели на разбор. А он, благополучно или не очень, закончился.

– Сначала мы пойдём к Гариетте… к кастелянше, – поправилась Эрмилина в ответ на мой вопросительный взгляд, – и получим твою студенческую карту.

Студенческую карту? Это, видимо, что-то вроде нашей зачётки.

– Еще Гариетта снимет мерки для форменного платья и мантии, их выдадут завтра.

Отлично. Белый саван мне уже надоел.

– Ясно, – кивнула я. – А потом домой?

– Нет же. Потом хватаем в руки студенческую карту и по магазинам. У тебя ведь совсем ничего нет: ни платьев, ни обуви подходящей, ни гигиенических принадлежностей. Не говоря уже об учебниках и прочем!

Ага, значит, я ошиблась и студенческая карта – это что-то вроде кредитки.

– Ну что ж, пойдём, – уже бодрее сказала я.

Небольшой шопинг – как раз то, что сейчас нужно моей израненной душе.

Кастелянша была похожа на сдобную булочку: такая же пухленькая, кругленькая, румяная и милая. Едва дверь хлопнула, она выскочила из-за громадного стеллажа и встретила меня так радостно, словно я была её любимой племянницей, вернувшейся из дальних странствий.

Ловко орудуя портняжной лентой и делая пометки в блокноте, Гариетта шустро бегала вокруг меня и ни на секунду не закрывала рта. Она выразила мне соболезнования по поводу недавней кончины и надежду, что здесь у меня всё сложится идеально.

В этом я очень сомневалась, и всё же слышать такое было приятно, особенно после более чем прохладного приёма ректора. Напоследок она вручила мне карту, действительно похожую на кредитку, подмигнула и сказала:

– Желаю вам хорошенько повеселиться!

– Это она о чём? – тихо спросила я, как только дверь за нами закрылась.

– Ну-у-у… – протянула Эрмилина, шагая к выходу. – У заморышей… то есть, прости, у иномирцев довольно высокая стипендия. Так что ты много чего можешь себе позволить.

– Понятно, – кивнула я.

А про себя добавила: понятно, почему нас так не любят. Толкнув створку, я шагнула за дверь и ахнула.

Никакого поля больше не было. Передо мной жил своею жизнью настоящий студенческий городок!

От нижней ступени академии начиналась огромная площадь, от которой в разные стороны отходили небольшие улочки. Справа вдоль площади тянулись ряды лавок и магазинчиков, слева шумел тенистый парк с газонами, скамейками, лужайками, а впереди виднелись ровные ряды домиков, точь-в-точь похожих на мой. Вернее, на наш с Эрмилиной.

И везде, везде сновали студенты в алых, золотистых, серебристых, изумрудных и синих мантиях.

Интересно, это студенческая карта сделала меня посвящённой? Или сфера, за которую я подержалась? Впрочем, неважно. Главное, что я теперь все-все вижу!

– А за самой академией, с той стороны, тоже есть что-то? – с любопытством спросила я.

– Есть, и много чего, – отозвалась Эрмилина, косясь в сторону магазинов.

Ей явно не терпелось туда рвануть. Впрочем, мне тоже.

– Ну что, начнём с нарядов? – подмигнула я.

– Спрашиваешь! – просияла она.

И мы, сбежав по лестнице, свернули направо и прежде всего зашли в тот магазин, где в витринах стояли манекены, наряженные в невообразимые одежды.

– Добрый день, – дежурно улыбнулась продавец, а может, и хозяйка лавки, дама в возрасте, худая как жердь, с чрезмерно яркими красными губами на бледном лице. Она была одета в одно из вычурных платьев, но вряд ли это могло стать хорошей рекламой: платье плохо на ней сидело.

– Купим несколько платьев на каждый день, – перечисляла тем временем Эрмилина, шагая вглубь магазина, – три-четыре нарядных для особых торжественных случаев…

Продавец, доселе лениво перебиравшая какие-то бумажки за своим столом, мгновенно оказалась рядом и закружила, предвкушая солидную выручку.