Елена Кароль: Претендентка. Единственная и неповторимая

Вайтиша…

Огромная мужеподобная бабища, в чьих руках мощный двуручник выглядел скромной зубочисткой. И управлялась она с ним, кстати, довольно умело.

Напоровшись на профессиональную защиту и моментальную контратаку, я поняла, что нахрапом противника не взять, и предпочла отступить, чтобы перейти к дистанционному бою, благо мои способности это позволяли. Мелочиться не стала – обрушила на пособницу предателей шквал из электрических дротиков, но почти сразу стало понятно, что враг подготовился. Лишь сотая часть отправленных в цель дротиков достигла цели, остальное поглотил прожорливый щит смерти, впитавший мою магию без остатка.

Мне показалось или это пошло ему на пользу?

Оскал, полный злорадства, подтвердил мои опасения, так что пришлось вновь менять тактику и переходить на железо. Збавелий объяснил мне, чем опасен прямой контакт с адептами смерти – всего лишь прикосновением они начинали выпивать твою жизненную силу, и если упустить этот немаловажный фактор, то можно запросто погибнуть, так и не сообразив от чего.

Но я предупреждена и, значит, подобной ошибки не допущу.

Надеюсь…

Подбадривая себя мысленно и так же мысленно взывая к богине, я понимала, что опыт не на моей стороне и до умения Вайтиши владеть клинком мне как до Земли пешком, но унывать не собиралась. Может, она крупнее, опытнее и сильнее, вот только я тоже не девочка из подворотни.

Есть и у меня за пазухой парочка сюрпризов.

Отвлекая демоницу яркими искрами и иными визуальными раздражителями, я потихоньку тянула время, выискивая в защите противника слабые точки, но едва не пропустила мощный рубящий удар в голову, когда позади истерично завизжала Ронэлия. Отскочила, обернулась и не сдержала ругательства, обнаружив, что дракошу окружили мертвецы, сумевшие обойти нас с флангов. Бездна!

И рада бы броситься на помощь, но следует сначала разобраться с преградой в виде Вайтиши.

Увы, это было непросто.

Краем глаза я видела, как схватились Добронин с Арбониусом и Камаледдин с Танарисом, но слишком далеко от нас, чтобы прийти на помощь. И драконы снаружи остались…

Чертыхнувшись в досаде на собственное слабоумие, посредством ментального медальона сигнализировала Эрдагону, прося главу Дома связаться со своими воинами и отправить их внутрь храма… и поняла, что запрос не ушел.

И тут блокировали, твари!

– Я разорву твою плоть и лично выпотрошу кишки!

Вайтиша решила перейти к психологическому давлению, начав угрожать и расписывать, как она со мной расправится, при этом не уставая махать своей пудовой железкой.

– Твоя кровь капля за каплей наполнит жертвенную чашу и откроет путь в этот мир Древним! Уж они-то наведут здесь должные порядки!

Глаза демоницы светились нездоровым фанатизмом, слюна брызгала так, что долетало даже до меня, а лицо, перекошенное яростью, выглядело просто отвратительно. Я старалась не обращать внимания на жуткий смысл произносимого, предпочитая бочком продвигаться к Ронэлии, но со злостью понимала, что ничем не могу помочь перепуганной до серой бледности дракоше, пока умудряющейся отстреливаться и не подпускать к себе мертвецов слишком близко.

Самой бы под меч не попасть…

Я уже понимала, что нас заманили в ловушку, и если не предпринять что-нибудь неординарное, то Ронэлию с минуты на минуту утащат вниз и принесут в жертву, но, как назло, в голове преобладала пустота.

Думай, Уля, думай! Тебя именно за этим в жрицы произвели!

В нескольких метрах слева и чуть позади взорвалась одна из колонн, уничтоженная кем-то из бьющихся, и нас осыпало градом невероятно острых осколков. Несколько из них вошли мне в плечо, при этом досталось и лицу Вайтиши. Взвыв, демоница схватилась за глаз, и всего за долю мгновения я поняла, что мне выпал шанс.

Глупый, безрассудный, но тот самый – неординарный.

Концентрация, прыжок, страстные объятия и… максимальный электрический разряд!

Буквально сразу стало понятно, что безумная выходка удалась и в моем захвате в предсмертных конвульсиях бьется тело, по которому пропустили ток, сравнимый с ударом сотни молний. Мои собственные волосы трещали от напряжения, под кожей судорожно сокращались мышцы, не выдерживая накала, вонь от жженого мяса стояла невообразимая, но я стиснула зубы и терпела, запрещая себе бросать дело на полпути. Приговор – смерть!

Но вот по обугленному до черноты телу прошла последняя судорога и оно осыпалось в моих руках мельчайшей пылью. От неожиданности я едва не упала, но сумела устоять, найдя опору в одной из ближайших колонн. Выдохнула, уняла внутреннюю дрожь отвращения, приказала усталости забиться подальше и даже не пытаться заявить о себе и торопливо осмотрелась.