Вера Пескова - По следу волчицы

Бабушке удалось вытолкнуть его во двор, плотно прикрыв узкую входную дверь, но я-то все равно все слышала. У истинных волков слух острый. Бета выкрикивал что-то про сговор, охотников и нападение, случившееся совсем недавно. Буквально неделю назад. По его словам, стая разделилась, и некоторые волки пошли против вожака. Якобы их вел Эйнар. Я четко слышала, что он несколько раз повторил это имя.

Я застыла от удивления и беспокойства. Дурное предчувствие зародилось в душе…Эйнар против моих родителей?… Нет, быть не может…

А Бета меж тем продолжал – дом родителей был окружен, и последовала отчаянная схватка. В это же время кто-то привел в поселок охотников. И опять всплыло имя Эйнара. Потом был страшный пожар, уничтоживший почти все вокруг.

Виктор и Вера погибли.

На этом месте Бета понизил голос до свистящего шепота:

– В живых остались только двое. Я и тот…предатель… паскуда норвежская… Я должен забрать девочку немедленно! Только я смогу защитить ее от этого чудовища… Он знает, где ее искать. Он убьет ее, если она останется здесь, если не примет мою помощь!

Что он сказал? Мои родители…Погибли?

Слово не укладывалось в голове… Нет, неправда. Бред какой-то. Чья-то очень злая шутка…Мои родители…

Погибли?!

Погибли??!!

Смысл сказанного доходил медленно. Просачивался в сознание по капле, как черный вязкий деготь…а потом… меня словно обухом по голове ударили. Перед глазами все поплыло, раздвоилось, колени подкосились от внезапной слабости, и я рухнула на пол.

Я ничего не понимала. Как погибли? У кого не хватило ума схватиться с Альфа парой из стаи Лунного Клыка? За всю свою недолгую жизнь я не могла припомнить ни одного скандала, ни одной угрозы в адрес моего отца или матери. В стае их уважали и власть не оспаривали. Никаких набегов наши волки не совершали…

Территорию не поделили? Чья-то зависть? И почему вдруг Эйнар – предатель? Он не предатель. Отец ему как родному сыну доверял. Бета волк лжет!

Или нет?

Мне стало холодно. А через минуту ощущение холода сменилось страхом, да таким сильным, что все мое тело затрясло, как в лихорадке. Губы шептали «мама, мамочка», а слезы все лились градом по щекам.

Я забилась в угол, за большой резной сундук, накрытый выцветшим одеялом. Не сразу поняла, что острый всплеск эмоций всколыхнул что-то внутри меня, и оно проснулось, заворочалось, и теперь искало выход наружу…О Матерь-волчица, во мне просыпался волк!

Тело начало странно изгибаться, пальцы скрючились, а грудная клетка вдруг страшно хрустнула и начала расти в размерах.

Внутренний голос подсказывал, что надо выбираться на улицу.

В этот миг я была благодарна своему отцу за то, что он заранее подготовил меня к первому обращению. Он начал обучать меня с десяти лет. Рассказывал о том, каким образом меняется тело и о боли, которую обязательно нужно терпеть. Волк, вырвавшись на волю в первый раз, особенно опасен, потому что бесконтролен. Животное всегда стремится взять верх, и не у всех получается его обуздать. Только Альфы способны устоять при первом обращении. Потому что только Альфы без последствий способны перетерпеть дикую боль, сковывающую все тело.

Теперь я поняла о какой боли говорил мой отец. Я едва успела выскочить в предбанник, как тошнотворная волна захлестнула с головой. Где-то на краю сознания я слышала собственные истошные крики. Но остановиться не могла. Мне бы доползти до двери…

Царапая выросшими когтями деревянный пол, я вытолкнула себя в дверной проем и из последних сил бросилась бежать. Стрелой промчавшись мимо бабы Иры и Бета-волка, я услышала ее отчаянное:

– Стой! Кира!

И уже волку:

– Верни ее, быстрей!

И Бета-волк, что принес страшную весть, тут же бросился следом за мной.

О, как невыносимо болело все тело! Голова буквально раскалывалась на части от нахлынувших запахов и звуков. Кровь пульсировала в висках. Все это сливалось в жуткую какофонию в моей голове, заставляя кричать в голос, надрывая гланды. Колени подогнулись, и я с размаху упала на колючую траву, чуть не расшибив лоб. Суставы скрутило и с жутким хрустом вывернуло в другую сторону. Челюсть увеличилась, сквозь режущую боль я чувствовала, как во рту проросли клыки. В следующую секунду все тело выгнулось дугой, и от яркой вспышки в мозгу я чуть не потеряла сознание.

Когда вновь открыла глаза, все плыло. Но острая боль ушла, остался только нестерпимый зуд. Я попыталась почесать спину, но поняла, что не могу дотянуться. Странно.